(Когда) я буду с тобой (СИ)

Он вновь беззвучно смеётся, запрокинув голову и подзывая жестом к себе.

И я – улыбаюсь в ответ. И иду.

========== XXIII ==========

XXIII

Малый зал для Совета нисколько не изменился с того дня, как Лайэт приносил в нём клятву Верховному канцлеру и архистратигу. Тогда это был не Люсьен, но у бывшего проходчика никак не получалось вспомнить лицо или даже имя. Хотя, он никогда не сомневался, что рано или поздно так и будет. Какой смысл в клятве, если произносишь её не от сердца, если вынужден повторять слова, а сам хочешь, чтобы поскорее всё это закончилось? Наверное, тогда под «всё» подразумевалась жизнь – со всеми её горестями и лишениями, бывшая чем-то муторным. Немногое изменилось с тех пор, разве что смысла стало больше.

Сигиз Бретон, скорее всего, руководствовался не только имиджем, когда попросил сына одолжить телохранителя. С цепным псом не пытаются завести беседу, обсудить последние новости, ему не выражают беспокойство по поводу поведения молодого лорда. У него не просят совет, в конце концов. Намёками, полутонами – и всё же, совет.

Давно Лайэт не чувствовал подобного диссонанса. Казалось, он уже решил для себя, какую сторону будет поддерживать. Что будет делать. Как вести. А потом случается что-то такое, и… Нет, Иру об этом знать не следует. Начнёт обижаться, думать, что его хотят предать, что старый пёс готов стелиться и вилять хвостом перед более сильным и влиятельным «хозяином». Ирия избалованный себялюбивый ребёнок, каким бы чистеньким он ни пытался казаться. Такие детишки весьма ревнивы и склонны к собственничеству. И ведь не объяснить ему ни сейчас, ни в ближайшее время, что Лайэт – не бездушная вещь, не безвольная кукла. А намекни, что у «телохранителя» есть и своя голова на плечах, так совсем из себя выйти может.

Как же с этими детьми бывает сложно. Только не уйти уже, хлопнув на прощанье дверью – так бы себя повёл как раз мальчишка, не умеющий владеть собой. Так бы повёл себя и Лайэт лет пять назад, до знакомства с Железной Леди. Если Джифф бралась за что-то, то всегда доводила до конца. Стиснув зубы, не высыпаясь несколько суток подряд, проливая кровь и ломая кости. Не жалея себя – ни тело, ни дух. И пусть пахнет это всё лицемерием – ведь сам хотел рвать когти из Столицы, потому что надоело всё и выть хотелось! – пусть кажется непосильной ношей, но… кто тогда? Как тогда? Джифф хотела, пыталась… чем он хуже неё? Нет, не так. В память о ней – вот как. Сделать всё возможное.

Не о таком ли слове, данном самому себе, говорил Ирия?

– Использовать дальше проходчиков чрезвычайно опасно! – продолжал настаивать лорд с весьма противным высоким голосом. – Посмотрите, чем это всё обернулось! Если бы им удалось?!

– Это дезертиры, – кашлянул самый, казалось, древний из находящихся здесь. – И несовершенные ранние партии, у которых отсутствует протокол подчинения. Вам не кажется, лорд Картэ, что во всём виноваты Каратели, которые не уследили за беглецами? А всё потому, что проходчиков стали использовать вместо армии. Разумеется, они прочувствовали свободу в полной мере.

– Слишком дорогая замена выходит, – задумчиво постучал пальцами подлокотнику кресла щеголеватый парень. – Не практичная. Да и… из-за дурной привычки всюду прикрываться золотоглазыми, они сумели так разрастись и стать чуть ли не основной боевой единицей Дженто.

– Помнится мне, – усмехнулся Древний и одарил Визгуна победным взглядом, – вы всеми силами поддерживали де Шати и его желание отделиться от Канцелярии вовсе.

– Проблема в том, – заёрзал на месте Красавчик, – что взять под контроль проходчиков сейчас нет возможности. У них нет Вожака, перед которым они будут пресмыкаться.

– Придётся проводит сборы и организовывать поединки, – поджала губы какая-то леди. Единственная во всём Совете.

– Это слишком долго, – недовольно дёрнул головой Красавчик. – Вы представляете, сколько времени это займёт?

– Зато неплохо проредит их, – вскрикнул Визгун.

– И оставит самых сильных, справиться с которыми будет сложнее, – усмехнулся Древний.

Лайэт, наблюдающий спор со стороны, всеми силами пытался не давиться от хохота и держать себя в руках. Лорды и – пусть и в единственном числе – леди обсуждали вопрос так, будто бы не было ничего важнее. Плевать на восстановление Столицы, на выбор нового Верховного канцлера… тут-то мужчина понял, почему никто не хочет встречаться взглядом с его временным хозяином. Кто, как не лорд Бретон, столь влиятельный и уважаемый, подходит на это место? Вопрос не обсуждали, потому что если кто-то и посмеет заикнуться о каком-то другом варианте или выборах – ведь и так понятно, в чью они пользу будут, – то самое безобидное, что с этим человеком случится, так это всеобщая немилость. Ну, или споткнётся этот «кто-то», шею себе сломает на длинной и крутой лестнице. С кем не бывает?

– Нам не нужен Поединок, – заговорил, наконец, Сигиз. – Если провести реформу проходчиков и под видом медицинского осмотра ввести протокол для всех, то риск сведётся к минимуму.