(Когда) я буду с тобой (СИ)

– Она в Аласто, – снизошёл до объяснений он, – и там сейчас эпидемия. А отец… он запер её в сарае и приказал никому к ней не подходить. Она же умрёт там! Она одна, ей страшно, её выворачивает наизнанку от боли и неизвестности, а он!.. Он даже никого вызывать не хочет, потому что это «плохо скажется на имидже».

Извечные побери. Вот оно как. И почему-то именно сейчас в голову не лезут никакие слова – ни поддержать, ни ответить что-то колкое, чтобы выдернуть пацана из мрачных дум новой вспышкой злости.

– Это вынужденная мера, Ирия, – только и смог произнести Лайэт.

А ведь он даже на отца не злится. Понимает в глубине души, что лорд Сигиз прав – девочку не спасти, так что лучше её изолировать. Чтобы никто больше не пострадал. Чтобы не пришлось кого-то ещё запирать. Но не Лайэту судить, о чём в действительности думает глава Бретонов – имидж или попытка защитить семью.

– Ир, Ри… как угодно, только не полным именем, – выдавил он и спустя мгновение добавил: – Пожалуйста.

– Хорошо, – согласился желтоглазый, вставая и протягивая руку. – Значится, Ри. Пойдём, а? Тебе не помешает сейчас укутаться в одеяло и выпить кружку чая побольше. Иначе есть вероятность, что и тебя запрут в сарае, потому что сопливый наследник – позор для седин твоего папаши.

– Я не удивлюсь, если он приказал кому-то из слуг поджечь тот сарай.

Поднять Ирию оказалось лёгкой задачей – оп, и вот пацан уже на ногах. Невесомый, совсем как пушинка. И откуда в нём столько внутренней силы, злобы, но при этом – желания помочь, исправить? Не потянуть ему всё на себе, ой не потянуть.

– Никто не удивится. Матушка только подожмёт губы, но ничего ему не скажет.

Так легко об этом говорит. Легко и горько. Свыкся уже, наверное, с мыслью о том, что против отца не может ничего сделать. Пока что. Да. Именно этим «пока что» он, быть может, и утешается всякий раз, стоит почувствовать собственное бессилие. Лайэт догадывался. Потому что сам был таким в детстве.

– Она любит и уважает его? – с дуру ляпнул он.

– Она не хочет терять деньги. Отец женился на ней потому, что она была из знатной семьи, пусть и обнищавшей. Выгода – это всё, о чём он может помыслить. О чём думают все в этой семье.

– Но за сестру ты, тем не менее, переживаешь, – хмыкнул дезертир. – Если ты из этой семьи, в чём твоя выгода тогда, а? Зачем ты забиваешь себе голову?

А его ровесники, поди, на охоту ездят, хвастаются новыми винтовками, танцуют с прекрасными леди на балах, выбираются тайком в Нижний по злачным местам, ищут приключений в борделях да сорят деньгами, а не пытаются строить из себя взрослых. Наслаждаются своим положением, не тяготятся им, как некоторые. Тяжёлый случай, совсем тяжёлый. Не Лайэту же в публичный дом вести пацана? Да и что тот скажет? «За кого ты меня принимаешь»?

– Потому что она не заслуживает такой смерти! – выпалил Ри и вцепился пальцами в волосы. – Потому что ей всего двенадцать! Только потому, что она без спроса пошла к реке и её… её…

– А меня продали на опыты в Центр только потому, что я был лишним ртом в семье. Скажешь, тоже этого не заслуживаю, а? Скажи, давай же. Скажи. Лучше мне от этого станет? А остальным, как думаешь?

– Именно поэтому я и хочу, чтобы подобные моему отцу подохли в один день! – сквозь слёзы прокричал парень и беспомощно ткнулся лбом в плечо Лайэта. – Мне больше ничего не нужно.

– Только всеобщее счастье и мир во всём мире, – тяжело вздохнул мужчина и провёл рукой по волосам пацана. – Всего делов-то, действительно. Плёвая задачка!

– Смейся, сколько хочешь, – проворчал Ри, – а я всё равно буду пытаться.

Ну что за ребёнок! И что с ним прикажете делать?

– А я разве смеюсь? – повторно вздохнул желтоглазый и одним щелчком отправил недокуренную сигарету в пруд. – Ты видишь хотя бы тень улыбки на моём лице? Я вообще-то хотел тебе сказать, что собираюсь линять из этого прогнившего насквозь города да поскорее.

– И почему тогда ты всё ещё надоедаешь мне своим присутствием? – надменно фыркнул пацанёнок, мгновенно закрываясь привычной скорлупой.

– Не оставлять же тебя одного разводить сырость, в самом деле.

Ирия выглядел всё таким же высокомерным индюком, но что-то в его взгляде всё-таки проскользнуло. Такое, что Лайэт самодовольно ухмыльнулся.

Только кто теперь в ком больше нуждается?

Писк в ушах не даёт сосредоточиться. Я сажусь на мягкой кровати, кутаюсь в одеяло и бреду к окну. Не могу вспомнить, что это за день. Тёплое уютное утро, моя небольшая комнатушка… и сколько я спорил с отцом, что мне не нужны огромные покои, подобающие статусу сына Верховного канцлера? Но удалось только благодаря матери – Мириам, – которая без устали уговаривала его. Ей достаточно было попросить. А она уверяла, что стоит прислушаться к моему выбору. Что я уже достаточно взрослый. Забавно.