Когда я падаю во сне

– Здесь самое прекрасное место в мире.

– Мне очень всего этого не хватало. – Я широким жестом указала на болота, небо и водный мир вокруг нас.

Беннетт смотрел на меня долгим взглядом, ожидая продолжения, но я не нашла подходящих слов. Он допил кофе и швырнул стаканчик в маленькое мусорное ведро, прикрепленное к борту лодки.

– Если что, фирменная «мимоза» от Мейбри в кулере у тебя за спиной. Мне и кофе хватит.

Я оглянулась. Эйфория прошла, оставив смутное беспокойство.

– Пожалуй, тоже воздержусь. В девять у меня созвон с офисом, и мне нужно сохранить трезвый рассудок.

Беннетт кивнул, вывел лодку из протоки, и мы поплыли обратно в Джорджтаун. В ярких лучах солнца его темные волосы отливали золотом.

Пришвартовавшись у причала, он подал мне теплую сильную руку и помог выйти.

– Спасибо. – Мне почему-то стало неловко. – За кофе и за восход. – Я попыталась улыбнуться, но он не ответил. – Что с тобой? – Беннетт не удивился моему вопросу. Мы всегда без слов понимали друг друга.

– Джексон сказал, что позвал тебя на свидание.

– Да, – медленно ответила я.

Он прищурился:

– Ты точно хочешь пойти?

– Точно, – ощетинилась я. – По-моему, тебя это не касается. И вообще, вы ведь с ним друзья.

– Да, друзья. Именно поэтому я и говорю – это плохая идея. Он, как бы сказать… – Беннетт со значением взглянул на меня, – … большой любитель женщин.

– Вот и хорошо. Все-таки я женщина. Я не собираюсь выходить за него замуж. Так, только поужинать. – Я направилась в сторону дома, мечтая прекратить разговор.

– Рад это слышать. Помнится, ты еще в младших классах всем рассказывала, что выйдешь замуж за Джексона Портера.

Краска бросилась мне в лицо. Жаль, я оставила козырек в лодке.

– Я тогда была совсем маленькая, Беннетт. Еще я говорила, что буду второй Леонтиной Прайс[20], а ты, помнится, собирался стать водителем грузовика, когда вырастешь.

Беннетт недовольно поджал губы:

– Ладно. Но будь осторожна. Не забывай – в прошлый раз он дурно с тобой обошелся.

– Это было очень давно. Мы оба теперь совершенно другие люди.

– Да неужели? Он-то уж точно ни капельки не изменился. А что до тебя… Если не брать в расчет гламурную внешность, ты все та же. По-прежнему пытаешься добиться внимания от плохого парня.

– Серьезно? – Я закипела от гнева. – Хочешь сказать, он заинтересовался мной лишь потому, что я выгляжу лучше, чем раньше?

– Если коротко, то да. Джексона нельзя назвать высокодуховной личностью. Он плывет по течению и вполне этим доволен. Кстати, на заметку: ты всегда мне нравилась и по-прежнему нравишься, хотя у меня есть основания злиться на тебя. Ты свалила в Нью-Йорк, даже не попрощавшись, и с тех пор ни разу не проявилась. Но я все равно восхищаюсь тобой, потому что у тебя хватило духу уехать.

Весь гнев сразу улетучился. Беннетт – мой друг. Мы дружим с самого рождения, он знает все мои секреты – ну, почти все, и я по-прежнему ему нравлюсь. Он до сих пор помнит важные мелочи обо мне: я обожаю наблюдать, как солнце встает над рекой, пью только крепкий кофе, мой любимый цвет – желтый, я не ем зеленые бобы и терпеть не могу смотреть теннис по телевизору.

– Спасибо, – скованно произнесла я, подавив злость. – Ценю твое внимание, но я уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно позаботиться о себе.

Беннетт молча кивнул, понимая, что меня не переубедить. Кроме всего прочего, он отлично знал: если я приняла решение, то не отступлю.

– Ну, увидимся. – Я повернула к дому.

– И вот еще что. – Беннетт потер основание шеи, как всегда делал, когда хотел сообщить нечто спорное или неприятное. – Вчера я съездил в Карроумор, сфотографировал и осмотрел дом. Не стану лукавить – он в плохом состоянии. Крыша обрушилась, а то, что не сгорело в пожаре, сгнило от влажности.

«Нужно пригнать бульдозер и снести эту развалину, ко всем чертям», – едва не сказала я, однако что-то в лице Беннетта меня остановило. Он всегда восторгался старинными зданиями и таскал нас с Мейбри смотреть всякие заброшенные руины – сначала в округе Джорджтаун, а потом, когда получил водительские права, еще дальше. Похоже, ему удалось превратить увлечение в любимую работу. Я почувствовала укол зависти – Беннетт и Мейбри преуспели в том, в чем я потерпела крах. Когда мы были детьми, считалось, что из нас троих я стану самой успешной, но на сегодняшний день в моем списке целей и достижений нет ни одной галочки.

– Он напоминает мне тебя.

Я была погружена в созерцание собственного ничтожества и все прослушала.

– Что, прости?

– Этот дом, Карроумор.

– Потому что он тоже ничего собой не представляет? – Я вгляделась в лицо Беннетта.

Это шутка или оскорбление?

– Потому что он тоже ждет восстановления. Вы оба должны найти свое место в мире. Пусть все видят вашу силу и красоту.

– Ага, типа феникс, восстающий из пепла, – саркастически заметила я.

– Да, вроде того, – без тени улыбки отозвался Беннетт. – Кстати, я обратил внимание еще на одну деталь: кто-то ухаживает за домиками для ласточек.

– С чего ты взял?

– Они слишком уж чистые. Птичкам такое не под силу. Это дело рук человека.