Когда я падаю во сне

Она снова кашляет, и у нее над головой поднимается целая стая ворон. Они кружат под потолком, пытаются просочиться сквозь трещины, но у них слишком большие крылья. Ударившись о препятствие, птицы падают на пол комками сажи.

Битти достает из пакета бутылку с водой и жадно пьет.

– Ты многого не знаешь. Например, о событиях, предшествовавших твоему рождению. – Она наклоняется ближе. – Мы держали их в тайне, потому что хотели защитить тебя и Ларкин. Знай, мы молчали исключительно из любви к вам.

Битти снова утомленно откидывается на стуле. Я знаю, что такое поступки из любви. Взять хоть Ларкин. Когда делаешь что-то из любви, обязательно проявятся побочные эффекты. Нужно действовать как считаешь правильным, а не как полагается. Делать что-то из любви – самый надежный способ ее разрушить.

– Открой глаза, поговори со мной, Айви.

В голосе Битти слышится мольба, и это пугает даже больше, чем вороны, вылетающие у нее изо рта. Она всегда любила командовать. От ее просьб у меня сжимается сердце.

– Я хотела бы рассказать тебе обо всем. Нам с Сисси следовало открыть правду много лет назад, а теперь ты что-то случайно узнала и, наверное, неправильно поняла. Я давно предлагала покончить с тайнами, но Сисси боялась, что ты расстроишься. Мы обе тебя любим, но я считаю, секреты – плохой способ выражать свою любовь.

Слышится хлопанье крыльев. Вороны сидят на потолке, вцепившись когтями в трещины, смотрят на Битти глазками-бусинами. Что там она говорила про страховку и фонд? Рядом как будто работает фен. На меня волной накатывает вонь растворителя, заглушая запахи хлорки и латекса.

В этот момент я вспоминаю, где находилась и чем занималась, когда узнала правду о маминой гибели. Кусочки мозаики сложились в единую картину, и мой мир рухнул. Поразительно, сколько лжи было произнесено ради любви.

Гнев, приковывающий меня к больничной койке, испарился. Я вспомнила, зачем поехала в Карроумор и положила в дупло ленту. А еще наконец поняла, почему в дупле оказались две ленты, когда подо мной подломилась прогнившая половица, и мир в буквальном смысле рухнул в тартарары.

Сисси

1951

С тех пор как стало известно о беременности Маргарет, прошла неделя. Сисси и Бойд сидели на качелях на крыльце дома Пернеллов. Два дня назад Бойд переехал к доктору Гриффиту и уже начал принимать пациентов. Казалось, мечты сбываются, однако на сердце у Сисси лежал камень. Ей чудилось, будто она сидит с закрытыми глазами в лодке без весел, не зная, с какой стороны ударит волна.

Сисси рассказала Бойду, что Маргарет ждет ребенка. Битти умоляла молчать, но Маргарет попросила открыть правду, надеясь, что Бойд пошлет весточку Реджи. К тому же он врач, а значит, может давать рекомендации по поводу беременности, не производя полного осмотра. Доктор Гриффит – близкий друг мистера Дарлингтона, поэтому об осмотре не может быть и речи.

Сисси разрывалась между верностью подруге и всепоглощающей любовью к Бойду. Раньше ей казалось, что, если любишь многих – подругу, мужа, ребенка, – сердце становится больше и любви хватает на всех. Однако теперь ее возмущало, что Маргарет претендует на внимание и любовь не только Сисси, но и Бойда. От этого сердце сжималось, словно пытаясь вытеснить нежные чувства к подруге.

Чем больше Сисси терзалась угрызениями совести за недовольство, что Бойд проводит время с Маргарет, тем сильнее старалась загладить вину – задаривала подругу подарками, приносила цветы из своего сада и яркие ленты для волос, призванные освежить ее бледность. Битти обычно держалась в стороне, молча куря сигарету, словно перед ней разворачивалось действие захватывающей киноленты.

Бойд сообщил, что Реджи направили в тренировочный лагерь в Японию. Маргарет оставалось лишь надеяться, что он вернется домой и они поженятся до того, как беременность станет заметна. Впрочем, такой исход событий казался вероятным только ей. Бойд предложил Маргарет как можно скорее рассказать обо всем родителям, чтобы ее мать смогла организовать отъезд к вымышленной тетушке в Колумбию. Впоследствии Дарлингтоны усыновят ребенка, представив его отпрыском бедной родственницы, и воспитают как собственного. Этот способ срабатывал много раз, сгодится и сейчас. Единственное, что требуется от Маргарет, – набраться храбрости и открыть родителям правду. Но она никак не могла решиться.

– Ты сегодня говорила с Маргарет? – спросил Бойд.

– Нет. Мы с Битти собираемся завтра ее навестить. Кажется, она до сих пор не понимает, что время на исходе. Я за нее беспокоюсь. Маргарет сильно похудела, а это, наверное, плохо для ребенка.

– Да уж, ничего хорошего, – согласился Бойд и обнял Сисси за плечи. – Чувствую себя отчасти ответственным за случившееся, ведь Реджи – мой младший брат. Конечно, мы оба взрослые люди, но мне все равно кажется, что я тоже виноват. Надеюсь, Маргарет понимает, что в отсутствие Реджи всегда может обратиться ко мне.

– Разумеется, понимает, – сухо ответила Сисси.

– Ты замечательная подруга, Сессали. Надеюсь, она и это понимает.