Когда я падаю во сне

Хозяин кафе тихо присвистнул.

– Надо же, я и не замечал. Твоя мама недавно заходила кое-что дорисовать. Я был занят с покупателями и не видел, как она работает. Айви быстро ушла, поэтому я не успел спросить, что именно добавилось.

– Ты помнишь, когда это было?

Гэбриел задумался.

– За день до того, как с ней случилось несчастье. Или тем же утром.

Я подошла ближе и пристально вгляделась в рисунок. На втором этаже тоже полыхал пожар, у окна схематично нарисованы лица двух светловолосых женщин.

– Как же я не заметил? – Гэбриел покачал головой. – Когда Айви впервые пришла рисовать, то сказала, что пытается изобразить свой кошмар, чтобы он перестал ей являться. Я постеснялся расспрашивать, а зря.

– Да, я тоже жалею, что в свое время ее не спросила.

– Погоди-ка. – Он взял меня за руку. – Хочу показать тебе одну вещь, подарок от твоей мамы.

Заинтригованная, я прошла вслед за Гэбриелом в заднюю комнату, которую тот использовал в качестве кабинета. На высоких металлических стеллажах теснились многочисленные коробки, снабженные аккуратными ярлычками.

– Наверное, дело рук твоей жены? – Я указала на коробку с надписью «Салфетки».

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил Гэбриел.

– Догадалась, – улыбнулась я. – Так что ты хотел мне показать?

Он достал с нижней полки прямоугольную деревянную коробку с латунными уголками и замочком. Темное вишневое дерево отполировано до блеска, на крышке и по бокам красуется яркая роспись. Гэбриел расчистил место на захламленном столе и поставил туда коробку.

– Мама рисовала? – Я осторожно провела пальцем по крышке.

– Да, – кивнул Гэбриел. – Эта коробка для сигар принадлежала папе Эллиса. Моя мама работала на Элтонов, и она ей приглянулась. Когда миссис Элтон умерла, мистер Элтон подарил коробку маме, а она перед смертью отдала ее мне. В то время я только начинал свой бизнес, и мама решила, что я должен где-то хранить наличные. Мамина молодость пришлась на Великую депрессию, так что она не верила банкам. Не могу ее за это упрекнуть.

Я разглядывала рисунок на крышке. Изображение загибалось по краям, словно нарисованное на холсте: в центре – кафе на набережной, а вокруг – река, лодки, чайки и даже турист с фотоаппаратом. Там же – важные вехи в жизни Гэбриела и его кафе, изображенные в миниатюре: свадьба, рождение детей и крошечные рожки с мороженым, символизирующие появление новых вкусов.

– Здесь вся история кафе «Райское мороженое у Гэбриела», – с гордостью произнес он. – Я не пользовался этой коробкой. Айви обнаружила ее в кладовке, пока работала над фреской, и предложила расписать.

Гэбриел повернул латунный ключик и открыл крышку. Механизма, помогающего сохранять влажность сигар, уже не было, но внутри по-прежнему пахло деревом и табаком.

– Пусто… – Как ни странно, я почувствовала разочарование. Мне казалось, там находится послание от мамы.

Гэбриел нажал где-то в заднем углу. Что-то щелкнуло. Слегка надавив пальцами, он вытащил днище, открыв потайной ящик глубиной в дюйм.

– Двойное дно, – объявил он, радостно ухмыляясь. – Наверное, чтобы прятать деньги или драгоценности. Я видел несколько старинных столов с таким же фокусом. Когда я обнаружил потайной ящик, там было пусто. Скорее всего, мама и не знала, что он существует. – Гэбриел вернул днище на место, запер коробку на ключ и вручил мне. – Возьми, это тебе.

– Гэбриел, я не могу. Мама ведь для тебя ее сделала, тут нарисовано твое кафе.

– Знаю, но я-то каждый день здесь сижу. Вот вернешься в Нью-Йорк, посмотришь на эту коробку и вспомнишь маму, родной город и свое любимое кафе. – Он улыбнулся.

Я тут же представила безупречно пустой рабочий стол в «Вокс и Крэндалл», без малейшего отпечатка моей личности, и не смогла вспомнить, почему поддерживаю его в таком стерильном виде.

– Спасибо. Поставлю на почетное место, – с улыбкой сказала я, забирая коробку.

Гэбриел проводил меня в общий зал. Я снова взглянула на фреску и белый особняк, пожираемый пламенем.

– Мама когда-нибудь рассказывала тебе о пожаре?

– Нет, не припомню. Эти события превратились в местную легенду.

– Местную легенду? – Я выпрямилась. – И что говорят?

Он задумался, избегая смотреть мне в глаза.

– Всякую чепуху.

– Гэбриел, я хочу знать. Расскажи.

– Тебе нужны слухи или правда? Никто, кроме Сисси, не знает, как все было на самом деле. А то, что люди болтают, – сплошь вранье.

– Мне нужно и то и другое. Я прожила двадцать семь лет, ничего не ведая об этой истории. Или, думаешь, мне мозгов не хватит отличить правду от лжи?

Звякнул колокольчик у входной двери. В кафе вошла молодая пара, с ними – маленькая девочка в розовой соломенной шляпке.

– Сейчас подойду, – сказал им Гэбриел и вновь повернулся ко мне.

– Так что за слухи? – настойчиво повторила я.

– Ларкин, мне кажется, не стоит…

Мужчина с девочкой нетерпеливо взглянул на нас.

– Секундочку, – сказал Гэбриел.

– Расскажи.