Когда я падаю во сне

Господи, ну почему я все время несу чушь, как тупая малолетка! Мне хотелось сказать ему на прощанье что-нибудь более подходящее, но Мейбри уже захлопнула дверь.

Двадцать девять

Сисси

2010

Сисси протирала деревянный обеденный стол, тихо напевая себе под нос. Она осторожно приподняла серебряный подсвечник, потом второй, чтобы не поцарапать полировку стола.

Подсвечники были свадебным подарком от родителей Битти, и Сисси берегла их как зеницу ока. В один прекрасный день они перейдут к Ларкин. Вряд ли у Ларкин в ее бруклинской квартирке есть обеденный стол, не говоря уже об отдельной столовой, но Сисси не сомневалась – когда ей настанет время отойти к небесам, Ларкин образумится и вернется домой.

Подойдя к буфету, Сисси заметила раскрытый фотоальбом. Она пригнулась, чтобы лучше рассмотреть фотографию, осторожно открыла пластиковый кармашек и вынула ее из альбома. При первом же взгляде у Сисси сжалось сердце от тоски и печали. На снимке были изображены Реджи и Бойд, позирующие у картонных стендов в «Павильоне».

Долгие годы Сисси мечтала вернуться именно в тот день и час. Скольких страданий можно было бы избежать! И Маргарет осталась бы жива.

Послышались шаги. По лестнице шла Ларкин в купальнике не по размеру, прихваченном на спине шнурком. В руке она несла потрепанное пляжное полотенце с рисунком из мультика «Русалочка» – еще с младшей школы.

– «Лунная река», Энди Уильямс, – с улыбкой сказала она, заглянув в столовую. – Я права?

– Разве ты когда-нибудь ошибаешься?

– Нет, мэм. – Ларкин перевела взгляд на фотоальбом. – Я хотела спросить тебя кое о чем.

У Сисси по спине пробежал холодок.

– Мы с Мейбри обнаружили снимок двух молодых людей. Видимо, один из них – мой дедушка. Изображение черно-белое, поэтому я так и не поняла, который.

– Просто ты пошла в бабушку, и это неплохо. – Сисси прижала фотографию к переднику, надеясь, что Ларкин не заметит.

– Зато мама очень похожа на одного из них. Хотя нам с Мейбри показалось, что эти ребята – родственники.

Сисси издала вымученный смешок и продолжила вытирать пыль.

– Ты сама сказала – фотография старая. Просто снимок плохого качества.

– Давай я тебе покажу. – Ларкин перелистнула страницы альбома. Морщинка между ее бровей стала глубже. – Странно, мы точно ничего не вынимали оттуда. – Она взглянула на сверкающий стол. – Куда же она пропала?

– Наверняка где-то здесь. – Сисси поскребла воображаемую грязь на буфете и незаметно сунула фотографию в карман передника. – Куда ты собралась?

– Хочу позагорать на причале. Я бледная, как рыбье брюхо. По-твоему, загар хорошо будет смотреться на фоне желтого платья?

Сисси кивнула, вспомнив золотистую кожу Маргарет. В те времена никто не знал, что ультрафиолет вреден. Так нечестно – Маргарет не довелось пожалеть о днях, проведенных на солнце. Она навеки осталась молодой и прекрасной.

От этой мысли Сисси невольно поморщилась.

– Да, загар – это красиво. Только не забудь намазаться. Ты ведь не хочешь, чтобы к тридцати у тебя лицо было как подошва.

– Не волнуйся, я взяла солнцезащитный крем. В полдвенадцатого у меня телефонный разговор, так что в любом случае я ненадолго. Как закончу – поеду в больницу к маме.

Голос Ларкин дрогнул. Сисси нежно погладила ее по щеке:

– Нам всем тяжело, золотце, а тебе – тяжелее всех.

– За последнее время я узнала о ней много нового. Жаль только… – Ларкин осеклась.

– Сожаления ничего не изменят. Твоя мама воспитывала тебя, как считала самым лучшим. Бог свидетель, я тоже старалась изо всех сил, но вынуждена согласиться, мои методы были небезупречны. Никогда не сомневайся в нашей любви. Если бы каждого ребенка любили так, как тебя, наш мир стал бы гораздо лучше.

На прекрасные глаза Ларкин навернулись слезы.

– Тогда почему моя жизнь – одно сплошное безобразие?

– Радость моя, разве ты не знаешь? Все доброе и прекрасное рождается из безобразия. Например, бабочки. Трудности делают нас теми, кто мы есть.

– А если я не справлюсь? Значит, я неудачница?

– Ничего подобного, – заявила Сисси. – Ты сильная и храбрая, и всегда такой была, с моей помощью или без.

Она вспомнила, как всеми силами пыталась сгладить ямы и колдобины в жизни Ларкин. Как же много им нужно сказать друг другу!

– Наверное, мне не следовало так сильно вмешиваться в твою жизнь. Ты должна была сама разобраться, что к чему. Я просто пыталась выполнить свой моральный долг. Наверное, мне неплохо это удалось, потому что ты всегда упорно стремилась к цели. Кто-то сдается после первой же неудачи, а кто-то с каждой попыткой становится только сильнее. Такие люди продолжают искать, пока не находят смысл жизни.

– Правда? – скептически спросила Ларкин. – Значит, смысл моей жизни – стать копирайтером в рекламном агентстве?

Сисси обняла ее, вдохнув кокосовый запах солнцезащитного крема.

– Если твоя работа приносит тебе счастье – да. Но если по-прежнему чего-то не хватает – продолжай борьбу.