Когда я впущу тебя

– Когда Энн и Рут стали проводить вместе больше времени, Джессика начала проявлять враждебность к этой девушке. Отправляла ей мерзкие и злобные сообщения, предупреждала, чтобы та держалась подальше от Энн. Когда Энн рассказала нам это, я заявил, что ей нужно держаться подальше от Джессики, даже предложил съездить и поговорить с ректором колледжа. Но Энн ответила, что в этом нет необходимости. Джессика безобидна. Потом однажды вечером Энн вернулась домой в жутком состоянии. Меня тогда не было, Эмили мне обо всем рассказала чуть позже. Энн утверждала, что Джессика набросилась на Рут. Она очень болезненно это восприняла, словно сама была виновата в случившемся. Эмили пыталась ее успокоить, но та заперлась в своей комнате на все выходные. Эмили решила, что Энн боится своей так называемой подруги. Я заявил, что в понедельник съезжу в колледж, но нарисовались кое-какие дела, и когда я вернулся, с Энн все было в порядке. Она сказала, что в колледже все улажено. Рут перевелась учиться в другое место, а Энн больше никогда не говорила ни про нее, ни про Джессику.

– Похоже, у этой Джессики есть проблемы.

– Меня не это волнует, – с мрачным видом ответил Майкл. – Меня беспокоит то, что мы с Эмили в свое время выслушали только одну сторону. Перед встречей с тобой я звонил Джессике Гамильтон. Она сказала, что это Энн набросилась на Рут, потому что та стала общаться с кем-то еще, а Энн не могла смириться с тем, что ее отвергли. Джессика Гамильтон последние четыре года училась в университете и никуда оттуда не уезжала. Она не возвращалась сюда! А вот моя дочь все время жила здесь. – Он поморщился, словно от этих слов ему стало физически больно. – Судя по тому, что мне сказала Джессика, если б Энн узнала про нас с Карен, одному богу известно, как бы она отреагировала.

Би молчала, какое-то время переваривая его слова. «Одному богу известно, как бы она отреагировала».

– Когда ты сказал, что знаешь, кто ее пациентка, я предположила, что мы поедем к ней. Если Джессика здесь больше не живет, то почему мы едем к ней домой?

– Мы едем не к ней, – ответил Майкл. – Мы едем искать мою дочь.

Глава 79

Карен

Освобождена в ожидании дальнейшего расследования. Было трудно не посмеяться над этой формулировкой. Казалось, все в ее жизни ожидает дальнейшего расследования. Ее работа, отношения с мужчиной, а теперь еще встал вопрос свободы.

Из участка она позвонила Майклу, отказываясь верить, что из-за их спора несколько дней назад он не приедет встретить ее после освобождения. Она нуждалась в нем. Ей было необходимо, чтобы он объяснил ей, сказал, что «отпущена без предъявления обвинения» означает, что полиция верит в ее невиновность и непричастность к смерти Элеоноры, а еще лучше – что все это было частью безумного плана Джессики, а Элеонора на самом деле не умерла. Кроме всего прочего, ей просто хотелось, чтобы он находился рядом, словно в этот момент у него нет жены, нет другой семьи, а есть только она.

Гудки шли один за другим, и как раз когда Карен решила, что трубку взяли, она услышала знакомый женский автоматический голос из голосовой почты. У нее внутри все опустилось, она вышла из полицейского участка на главную улицу. Карен была одна, и стало очевидно, что ей и дальше придется в одиночестве разбираться со всем этим. Не будет ни Майкла, ни Би, ни Элеоноры.

При мысли об Элеоноре у нее перед глазами все потемнело, и Карен пошатнулась, схватилась за облупившуюся голубую ограду перед полицейским участком, и ее вырвало в кусты, которые росли по краю территории. Всем, кто проходил мимо, она, вероятно, казалась очередной гулякой, которая провела ночь на деревянных нарах, прикрывшись одной простыней и отсыпаясь после весело проведенного времени.

Она почувствовала, что у нее дерет горло, а в животе пусто. Карен стояла какое-то время не двигаясь, отчаянно пытаясь привести дыхание в норму и вытирая слезы, которые жгли глаза. До города было двадцать минут пешком, но Карен знала, что ей не пройти это расстояние. Она не хотела вызывать такси к полицейскому участку, поэтому заставила свои дрожащие ноги шевелиться и донести ее до ближайшей скамейки.

Такси долго не ехало, за это время можно было дойти до дома. В ожидании машины Карен осторожно исследовала свое сознание в поисках реакции, которую она могла бы проанализировать. При мысли об Элеоноре голову пронзила такая боль, от которой хотелось кричать. Эта боль угрожала перейти в настоящую мигрень, с которой здесь и сейчас она бы не справилась. Несмотря на все усилия, на попытки подумать о чем-то еще, о чем угодно, Карен видела у себя в сознании только маленьких мальчиков своей лучшей подруги, оставшихся без матери. Ноя нашли в его кроватке наверху, он никак не пострадал, но явно сильно переживал. В полицию позвонила одна из соседок. Она видела женщину, похожую на Карен, которая шла по тропинке к дому незадолго до того, как начались крики и стук.