Когда я впущу тебя

– Би, это Карен. Послушай, я понятия не имею, что ты слышала обо всем… – Она запнулась. Последнее, что ей хотелось, – это говорить с Би о случившемся с Элеонорой с помощью голосовой почты. – Позвони мне, пожалуйста. Это срочно. Прости.

* * *

Она не стала заходить в дом, вместо этого пошла прямо к машине. Дома ее никто не ждал, а пустота казалась невыносимой. Ей было плевать на то, как она выглядит и как от нее пахнет после семнадцати часов, проведенных в полицейском участке. Она рассказала полиции про Джессику Гамильтон, но, похоже, та их особо не заинтересовала, они сосредоточились на ней самой.

Был только один способ все выяснить. Карен знала, что именно так все и закончится, когда забирала папку из кабинета. Переписывая адрес, она говорила себе, что если поедет в этот дом, то совершит профессиональное самоубийство. Но сейчас казалось, что карьеры у нее больше нет, поэтому терять ей было нечего.

Она достала листочек бумаги из сумки и положила его на руль перед собой.

Домашний адрес Джессики Гамильтон.

Карен включила радио громче, чтобы не думать о десятках полицейских, собирающих улики, которые должны были привести их к убийце Элеоноры. Пройдет совсем немного времени, и ее саму снова вызовут в участок для допроса, и во второй раз уже могут не отпустить. Если только она не докажет, что Джессика Гамильтон, по крайней мере, существует. Тогда, возможно, расследование не будет сосредоточиваться на ней одной. Может, Джессика и чокнутая, может, очень умная, но Карен сомневалась, что она злой гений. По телевизору все время такое показывали – убийцы оказывались такими умными, что прятали все улики или просто избавлялись от них и водили полицию кругами до самого конца. Но в реальной жизни маловероятно, что Джессика стерла все отпечатки пальцев, оставленные в жизни Элеоноры. Полиции требовался только человек, с отпечатками пальцев которого можно было бы сравнить найденные, но пока Джессика оставалась призраком, они смотрели исключительно в направлении Карен. Считали убийцей ее и, возможно, Адама.

Лежавший в сумке телефон зазвонил, Карен принялась рыться в ней одной рукой, удерживая руль второй. У нее ничего не получалось, и тогда она перевернула сумку вверх дном и высыпала все содержимое на переднее сиденье, схватила телефон – но он тут же прекратил звонить. Проклятье! Неизвестный номер. Карен подождала, не прозвучит ли запись на автоответчике, но звонивший не оставил никакого сообщения. Если б звонили Майкл или Би, ей пришлось бы сказать им, куда она направляется, а они попытались бы ее остановить. Она приняла решение и не собиралась от него отступать, руководствуясь доводами разума или логикой. У нее возникло ощущение, будто в нее вселился импульсивный легкомысленный дух, и ей нравилось это ощущение, она не собиралась от него отказываться, пока не доберется до места, как если б напилась и была намерена танцевать, пока не протрезвеет. Раньше Карен никогда ничего не делала, не проверив свои ощущения; все, что она делала в своей жизни, было тщательно просчитано и обдумано. Даже секс со случайными парнями не был безрассудством и импульсивностью, как это обычно бывает у партнеров на одну ночь. Нет, она методично планировала каждый случай, а потом действовала по плану с совершенно конкретной целью – убедить себя, что держит ситуацию с Майклом под контролем. Он возвращался домой к жене, она отправлялась трахаться с незнакомцем, имени которого не знала. Око за око, чтобы доказать себе, что она не слишком глубоко увязла, если может так легко изменять ему и при этом не чувствовать ни малейшей вины. Ну, до последнего раза.

Вдоль улицы, где жила Джессика, тянулись отдельно стоящие трехэтажные дома с эркерными окнами. У них были не номера, а названия – «Тонтин», «Дом в долине». Карен искала «Подлесок» и нашла его в конце улицы. Этот дом смотрел на другие так, словно сидел во главе стола. Карен не нервничала, хотя и считала, что ей вот-вот предстоит столкнуться лицом к лицу с человеком, виновным в смерти ее лучшей подруги. Она предполагала, что часть ее ожидает не застать Джессику здесь, что девица собрала свои вещички и сбежала из страны. Исчезла, словно явившийся Карен призрак. Она удивилась, увидев в доме свет и машину на подъездной дорожке.

Карен нажала на звонок и почувствовала, как в горле растет ком, угрожая задушить ее. Она не была уверена, что сможет говорить, если дверь вообще откроют. Но дверь открылась, хотя вместо бесцветной Джессики Гамильтон напротив Карен оказалось другое лицо, которое она очень хорошо знала.

Карен тупо стояла на пороге и не могла произнести вслух, зачем пришла. Женщина в дверном проеме нервно улыбнулась. Она была очень бледной и миниатюрной: такая худенькая, что, казалось, ее можно сбить с ног, сильно на нее дыхнув. Она схватилась за дверной косяк маленькими ручками, как будто пыталась удержаться на ногах и не свалиться, а Карен задумалась, не выпила ли она.

– Как я могу вам помочь?

– Я… я ищу Джессику Гамильтон.