Когда я впущу тебя

– Хорошо, второе: прошло шестнадцать лет, и ты за все эти годы от него ни разу ничего не слышала. Три, – продолжила Карен до того, как Би успела что-то вставить, – мы с тобой обе знаем, что случилось с Кираном Ресслером. После того несчастного случая у него серьезно поврежден головной мозг. Он никогда больше не сможет ходить. И последнее, о чем он сейчас думает, – если он вообще способен хоть на одну связную мысль в день, – это отправка тебе книг.

Смысл сказанных Карен слов до нее дошел через секунду, хотя в большей степени Би помогли расслабиться не сами слова, а то, как Карен их произнесла. Она не говорила для того, чтобы убедить или подбодрить и успокоить; она просто констатировала факты: хочешь – принимай, не хочешь – не надо. Она была абсолютно убеждена в своей правоте. Если человек настолько уверен в своих словах, то с ним трудно спорить и трудно ему не верить.

Би снова взяла в руку кусок пиццы, но не вонзилась в него зубами так, как отчаянно хотела еще пять минут назад.

– Значит, кто-то отправил ее мне, но кто? Никакой записки приложено не было, типа: «Увидел это и подумал о тебе».

– Хм-м-м.

Би напряглась.

– Ты знаешь?

Карен покачала головой, но она врала, и Би это видела.

– Ты знаешь. Скажи мне.

Именно поэтому она и говорила с такой уверенностью, что это не Киран Ресслер. Она считала, что знает, кто это сделал.

– Я не знаю, Би, честное слово. Но у меня есть одно подозрение, и я хочу кое-что проверить. Если я окажусь права, то ты станешь первым человеком, который об этом узнает.

Би удовлетворенно кивнула. Она привыкла к таким отношениям с Карен, в которых всегда присутствовало «не спрашивай» – и это было связано с ее работой. Она не имела права ни с кем обсуждать большую часть своего рабочего дня. Би восхищалась способностью Карен держать рот на замке. Она сама никогда не умела хранить секреты.

* * *

– Ты не выбросила упаковку?

Они доели пиццу час назад – вернее, доела Би. Несмотря на то, что она вначале резко потеряла аппетит, она никогда в жизни не отказывалась от еды. Однако Карен всегда была очень разборчива в еде и едва ли прикоснулась к своей половине. Они посмотрели «Х-фактор», а теперь Карен мыла посуду в кухне, прибиралась и готовила им напитки. Они воздержались от алкоголя: Карен приехала на машине, а Би совсем не хотелось напиваться и становиться слезливой.

– Какую упаковку? – крикнула Би в ответ, быстро переключая каналы. Именно поэтому она обычно куда-то ходила по вечерам в субботу – альтернатива сидеть перед телевизором казалась чертовски депрессивной.

– Из-под книги. Она все еще у тебя?

Би напряглась. Она надеялась, что тема закрыта и о случившемся можно забыть.

– Да, наверное. В спальне. Мне кажется, что я засунула ее в шкаф. Подожди секундочку, я сейчас схожу и посмотрю.

Ее мать называла ее барахольщицей из-за ее привычки все хранить. Би предпочитала называть себя находчивой и предусмотрительной. Она хранила только то, что можно было использовать повторно – например, упаковки, особенно те, из картона, в которых присылали книги, – они определено могли еще пригодиться.

В результате из-за этой ее привычки в нижней части шкафа был бардак. Би бросила туда упаковку из-под книги всего пару дней назад, но она уже была похоронена под другими вещами, которые ее мать ласково назвала бы «кучей дерьма».

Поверх кучи валялось платье. Вначале Би подумала, что оно свалилось с одной из вешалок, вытащила его из шкафа и уже собралась отнести в корзину для грязного белья. Это тоже было одной из ее привычек – она ленилась развешивать вещи заново. Уже собравшись отправить вещь в корзину, Би узнала ткань, которую держала в руках. Это было не платье. Это был комбинезон.

Глава 29

Би

– Так, Би, дыши. Глубже. Спокойно, вдыхай: раз, два, три, четыре. И выдыхай: раз, два, три, четыре. Вот, выпей это.

Карен поднесла стакан к губам Би, и та стала жадно пить, потом подавилась, и ее затошнило от холодной воды. Почувствовав, что дыхание вернулось в норму, Би рухнула на кровать.

– Что случилось? – спросила Карен.

Комбинезон лежал в стороне, куда его отбросила Би после того, как начала кричать. Она не могла произнести ни слова, но ее взгляд остановился на валявшейся на полу вещи, и Карен подняла ее. Би отвернулась; она больше никогда в жизни не хотела видеть этот комбинезон и уж точно с такого близкого расстояния.

– Что это?

– Я была в нем в ту ночь, – выдавила Би надтреснутым голосом и снова замолчала.

– Би, почему ты его сохранила? – Голос подруги звучал тихо, она старалась ее успокоить, но вопрос вызывал воспоминания, которые Би не хотела выпускать наружу.

– Я не оставляла его у себя. На следующий день я выбросила его в передвижной мусорный контейнер на колесиках, который стоял перед студенческим общежитием. Я не могла даже подумать о том, чтобы снова его надеть.

– Ты купила другой точной такой же?

Би покачала головой.

– Я никогда бы этого не сделала.

Карен рассматривала материал, хотя не подносила его к свету и не развертывала полностью.

– Не похоже, что этой вещи десять лет.