Странное дело, словами не передать. Я из тела-то выплыла своего, пока доктор Огилви говорил: прости, Повал, она отошла, – над городком прям проплыла через всю ночь до самых Небесей, а улицы там чистым золотом освещены, да ангелы на арфах играют, и моль их, наверно, не ест. Небеси. Но только я в ворота пошла, все перламутром изукрашенные, как им и полагается, огроменный такой высоченный ангел со здоровущей книгой мне берет и говорит: погодь-ка, девчоночка, – тебя как зовут? Я грю: Бекки Повал, а он грит: Бекки Повал? Ребекка Повал? Я так и думал, Бекки: ты у нас помечена Кровью Агнца Господа Всемогущего и теперь не умрешь еще добрых семьдесят семь лет! Сам Сын Человеческий тебя отметил не меньше, чем на цельный век земной службы! Суждено тебе святой стать, Ребекка, ты это знала? Поэтому давай, милая, возвращайся. Извини…