Когда явились ангелы (сборник)

Мне однажды с Кей-эйч-ви-эн позвонили и спрашивают, кто это, мол, сказал: «Страдания моя тяжелее стонов моих»[218]. Я помню, что Иов, потому что Книга Иова во всей Библии одна была, которую Дядь Дикер вообще мне вслух читал (уверял, что это мне должно помочь примириться с моим уродством, но я-то лично думаю – это все потому, что он сам все время грыжей мучился), и, когда я им правильно ответила и выиграла сорок долларов и латунную Мадонну, что на самом деле из небьющегося люцита, мисс Луг этого просто не пережила. Лежу я себе в ванне или там вздремнуть прилегла, а телефон больше раза звонит – так она спешит, аж об тапки свои спотыкается, чтоб на третий звонок трубку снять, вдруг там еще один розыгрыш. Вот как она обо мне думает и вот про такое говорит, что в жизни мне, дескать, «масть пошла». А иногда приходит и поджидает, чтоб зазвонил. Клянется и божится кому ни попадя, что я, должно быть, на ухо туговата, потому как она всегда стучится, прежде чем войти; а я ей обычно отвечаю, что стучится она верно резиновым тапком своим.

– Ну так это не Боб с Доброй Книгой был, – я ее заверила. – Это был мой внук.

– Знаменитый?

Я в ответ кивнула только да бинокль обратно в футляр защелкнула.

– Он днем приедет на специальном автобусе – бабушку отвезти на большой праздник-сюрприз, который ей все устроят. – Признаюсь, сольцы-то на рану я ей подсыпала, но клянусь тебе, она кого хочешь довести может. – И праздновать я, наверно, весь вечер буду, – грю.

– Акакже особая служба мисс преподобной Полл? А пончики и трио «Сумеречные башни»? Миссис Уиттиер, да вы не иначе бредите!

Тут я ей и выложила – и что на другую службу пойду, и что вместо волглых этих пончиков есть буду фантастический торт. Только вот про «Звенящую медь» мне духу не хватило сказать. У нее глаза эти и так из красных позеленели, что твой светофор. За все полтора года, что она по соседству со мной прожила, к ней-то в гости снаружи наверняка одни Свидетели Иеговы заглядывали. Я грю:

– Так и есть, мисс Луг, – бии-режу я, а теперь вот пойду и хорошенько в ванне попарюсь с «Сардо», а не то лопну просто от бреда. – Поэтому, дескать, пусть она меня, пожалуйста, пы-ростит, – и, ни слова ей больше не говоря, павой поплыла в ванную.

Нет, мне мисс Луг вообще-то нравится. Мы много лет с ней в одну церковь ходили и прекрасно себе ладили, вот только она держится немножко заносчиво. Я так думаю – это оттого, что она Луг из тех Лугов, которые «Песок и гравий Лугов», из богатой и старой орегонской семьи, в Юджине это очень высшее общество. И лишь когда Городская Реконструкция вынудила ее переехать вслед за мной в «Башни» – лишь тогда я поняла, что она за одинокая душа. И завистливая… вообще терпеть не может, как люди надо мной квохчут. Так, говорит, сюсюкают, будто я одна во всем доме. А я ей всегда отвечаю: ой, да я прямо и не знаю, но я так рада, что людям по нраву. Ну, грит она, это я им должна быть по нраву; я никогда ничего такого не делала, чтоб им не нравиться! Я грю: так а я ж просто со всеми стараюсь полюбезнее, – а она отвечает: ага, только вы с ними слишком уж любезная, восторженная вся какая-то, и с добрыми, и со злыми; если со мной хотят дружить лишь потому, что я слишком восторженная, мне такие друзья ни к чему. Я-то вообще с людьми не церемонюсь, на самом деле, но грю ей: ну да, коли друзей себе заводишь, так заводятся они от того, что любишь своего соседа, а не ведешь себя так все время, будто его осуждаешь. А кроме того, я ни разу никого не встречала, кроме добрых, кажись, людей, как только в середку к ним заглянешь поглубже. А она мне грит: ну, покрутись вы с мое, так и небо с овчинку покажется; что-нибудь как станется, так и поймете, что есть люди, которые до самых печенок прогнили!

– Вот тогда, – грит, – и поглядим на эти ваши сюси-пуси, возлюби-свойво-соседа.

Несчастная старая жаба – ну и чего еще она от мира хотела с такими-то взглядами? Как Папаня говорил: все дело в том, как губки складываешь. Ох батюшки, я даже не знаю. Чуть погодя я ей покричала, что у меня во «Фриджидэре» бутылка холодного вина.