Когда исчезает страх

На другой день Зося пошла к Большинцовой. Ирина была не одна. Потный, с расстегнутым воротом, Борис Валин стоял на коленях перед новым полотнищем и объяснял летчице изменения, сделанные в конструкции парашюта.

Ирина упрямилась:

— Ни с балластом, ни с человеком сбрасывать не буду. Хватит!

— Пойми, я сам, — горячился Валин, — сам буду этим человеком.

— Тем хуже для тебя, — упорствовала Ирина.

Борис, как купец, складывал и раскладывал полотнище, но, убедившись что летчицу ничем не проймешь уложил парашют в сумку и потребовал, чтобы обе девушки отправились к нему есть черешню, присланную с юга.

Они пошли пешком. С моря дул влажный ветер, Кальварская озябла. Валин отдал ей свою кожаную куртку и, крепко сжав Зосин локоть, пошел рядом. Ирина, сняв берет, шла наклонив голову. Волосы рассыпались по лицу, закрывали глаза.

Зосе при летчице не хотелось казаться изнеженной, и она сказала:

— Ветер — моя погода. Люблю, когда дует в лицо.

— Н-н-да, ветреные девушки, — пошутил Валин и еще крепче стиснул Зосину руку.

В свою крошечную квартиру он ввел девушек с видом ученого-экскурсовода.

— Типичное холостяцкое жилье тридцатых годов двадцатого века, — объяснял он, показывая на стены. — В таком помещении обычно проживало одинокое существо, довольно робкое по отношению к девушкам. Существо иногда мечтало, иногда вдруг начинало заниматься изобретательством. В некоторых делах было талантливым, в некоторых бездарным. По всем признакам, холостяк, живущий здесь, не отличался худосочием, это доказывает его фотография, относящаяся к середине тридцатых годов. Некоторые авторитеты уверяют, что девушки того времени любили плотных малых, но это было не так. По развешанным чертежам можно догадаться, что холостяк, обитавший здесь, имел слабость к летательным аппаратам и стремился всех знакомых сделать своими сообщниками.

— Борисочка, почему я не включена в их число — капризно спросила Зося.

Валин с видом ученого, «ушедшего в века», недовольно покосился на нее.

— Однажды одна из девиц того времени сказала ему: «Борисочка, включи и меня», он сказал: «Есть контакт!», — и, кажется, после этого его холостячество претерпело серьезные изменения; впрочем, об этом история умалчивает.

Последних его слов девушки не расслышали: они добрались до корзинки с черешней, стоявшей на столе, и, не спрашивая разрешения, принялись за ягоды. Борису осталось только разыскать тарелку для косточек.

Позже к Валину забежал Ширвис. Ян, как на ринге, для пожатия протягивал обе руки, резким движением пригибал голову и заглядывал в глаза. Ладони его были сухими и горячими.

— Через две недели едем в Москву, — сказал он, присаживаясь к Ирине. — Закончил без поражений. Ни одной запинки.

— Вы и сегодня дрались? — изумилась она.

— Какое дрался! Нокаутировал на второй минуте. Противник хуже Кирилла.

Ирине не нравилось его хвастовство.

— Кирилл, по-моему, вам по дружбе уступил. Он не хотел побеждать.

— Попробовал бы этот друг захотеть! Сомов снял Кирилла с соревнований. «Боец, видите ли, не в форме». И Кирюшке хоть бы что, носится со своими райкомовцами. Им какие-то парашютные школы понадобились. Телят на тигров обучать хотят.

— Вы, конечно, тигр? — спросила Ирина, и смешинки блеснули в ее глазах.

— Нет, я боксер, — не смутился Ширвис. — Мне незачем прыгать подвешенным на шелковом зонтике.

— Смелости не хватает? — как можно наивней поинтересовалась Ирина.

Ян угрожающе привстал:

— Хотите убедиться?

— Хочу!

Он неожиданно схватил ее за плечи и поцеловал в губы:

— Вот!

Это было сделано так быстро, что Ирина не успела отвернуться. Она стояла перед ним, задыхаясь от возмущения, и вдруг ударила его наотмашь по улыбающейся физиономии.

Ян захохотал:

— Ириночка, умоляю, ударьте еще! Замечательный массаж. Честное слово, возьмитесь тренировать мои скулы. От такой руки они будут железными.

Девушке стало стыдно за свою воинственность, но она строго сказала:

— В следующий раз еще не так получите.

— О, значит, я могу рассчитывать и на следующий раз?

Ян, довольный своей выходкой, снова уселся рядом и начал расхваливать силу ее удара.

Он вел себя так, словно Зоей не было в комнате. И девушка, чтобы не показать обиды, пересев в дальнее кресло, подозвала к себе Бориса.

Но Валин не смог развеселить ее. Зося не терпела, когда при ней ухаживали за другими.

— Эллада! Вот о чем должны думать настоящие спортсмены, — заговорил Ян. — А у нас без отбора заполняют стадионы немощными физкультурниками в голубых трусиках.

— Вы, конечно, за то, чтобы их швыряли в реку еще в младенчестве? — не без иронии спросила Ирина.

— Да, — в запале ответил Ян. — Щуплые юноши и девицы у нас начинают судить мастеров. Это они еще не так давно говорили сквозь зубы о чемпионах как о людях презираемых, потому что сами не могли подняться выше третьего разряда.

— Ириночка, вам не надоели бредни олимпийского полубога? — наконец не выдержав, поинтересовался Валин.

— Нет, — ответила она. — Они ничем не хуже бредней полу-Дедала.

— Вы, Ириночка, непочтительны к хозяину дома, — заметил Борис. — Попали под дурное влияние.