Когда исчезнет эхо

— Вероника из поселка, а я ваша новая соседка. — Юлька решила воспользоваться случаем, чтобы познакомиться. — Купила вон тот дом. Меня зовут Юлия. Юля.

— Лексей, что ли, дом продал? — женщина всплеснула полными руками и закричала куда-то в сторону: — Вася, Вась! Ты слышь, Кириллыч-то дом продал! Ну надо же, а не говорил ничего!

Из-за дома появился крепкий коренастый мужичок с седой проплешиной на голове, но гладко выбритый и подтянутый. Видимо, отставной военный.

— До-о-ом! — протянул он. — Ну так что ж с того? Владелец, имеет право. Вот же ж скрытный мужик! Всегда таким был.

— Он к детям уехал, — сочла нужным пояснить Юлька. — Я так поняла, что у него что-то случилось, потому что он за неделю собрался. Объявление в газете дал о продаже, а я увидела и купила.

— К каким детям? — Теперь женщина выглядела искренне удивленной. — Не было у него никаких детей. Один как перст жил, с тех пор как Женечка утонула.

— Женечка? Это его дочь? — Юлька даже вздрогнула, представив степень постигшего старика горя.

— Да нет, какая дочь? Он и женат никогда не был. Шальной в молодости мужик был, все его куда-то носило. Где только не работал. И матросом на трале, и шахтером был, и скалолазом — всего и не упомнишь. В восемнадцать лет, как в армию ушел, так только наездами домой и возвращался. Я-то почему знаю? Мамки наши дружили. Лексей-то меня старше был. Я родилась, он аккурат в армию ушел. Я-то у мамки последыш, а они с Клавдией Васильевной, царствие ей небесное, подруги были до самой смерти. Вот она про Лексея всегда все и рассказывала. Очень уж горевала, что не женится он никак.

— А Женя? — От обилия имен и ненужной, в общем-то, информации у Юльки голова начала идти кругом.

— Так я ж и говорю. Женя его племянница была. Дочка младшего брата. Володей его звали. Он-то как раз женился. Невеста у него городская была. И он к ней в город переехал. На заводе работал, на нефтеперегонном. Дитенок у них народился. А потом они с женой в Крым поехали, на машине. Ладно, малую с собой не взяли, у бабки с дедом оставили! И на машине разбились. Вот горе-то какое! Клавдия-то Васильевна за одну ночь поседела. Вот как по младшему убивалась! А Женечка сиротой осталась. В шесть-то лет! Ну бабка с дедом ее к себе забрали, конечно. А потом, когда уж они померли, старые были, больные, Лексей вернулся домой. Он им так-то помогал девку растить, деньги присылал, в отпуск приезжал, подарки привозил. А потом и вовсе тут осел, в деревне. И после смерти родителей стал Жене опекуном. Ну а потом, как она утопилась, так он один и остался. Так что нет у него семьи, не к кому ему уезжать было.

— Утопилась? — подала голос Вероника, которая до этого слушала молча и с легким недоумением на лице. Чужая семейная история, с бухты-барахты вываленная совсем незнакомыми людьми, казалась ей неуместной, но тут любопытство пересилило.

— Ну да, — женщина закивала, часто-часто, видимо, ей очень хотелось поговорить. А тут и случай представился в лице сразу двух собеседниц. — Это было ровно тридцать лет назад. Такое лето выдалось! Жаркое, грозное. Что ни день, то гроза. Старики еще судачили, что гром — это божья кара. Мол, сердится всевышний на нас за что-то. Не к добру это. И как накаркали. Сначала Митька утоп. И в ту же ночь Женечка утопилась. Сбросилась с обрыва — там, выше по течению, обрыв есть. И под ним омут.

— Кто такой Митька? — ошалело спросила Юлька.

— Да боже ж ты мой, мальчишка деревенский! Прокопьевны нашей младший брат. Юркий такой был, сорвиголова, вечно лез куда не просили. Вот он перед грозой на речку побежал купаться — и утоп.

— А Женя почему утопилась? — снова поинтересовалась Вероника. — Из-за этого мальчика, что ли?

— Да нет, Митька к ней был никаким боком. Ему двенадцать, ей семнадцать. Такая красавица была, лапочка просто! А утопилась — ведомо отчего: от несчастной любви. Знамо дело, со студентом своим поссорилась да и сиганула в реку с обрыва. А он-то, бедолага, не вынес вины-то такой — и в петлю. Вот прям назавтра и повесился. Вот какой ужас у нас тут был. Три загубленных души, почитай, за одну ночь!

— А студент тут откуда взялся? — Вероника не унималась, но ответить соседка не успела. Ее муж сделал шаг вперед и решительно отвел ее рукой, как воздух разрубил.

— Вот что, мать, хватит болтать-то уже, — сказал он. В добродушном, казалось бы, тоне звучали стальные нотки, и жена их расслышала, стушевалась. — Вот что за помело вместо языка! Стоит увидеть благодарного слушателя — и ну болтать, ну болтать! В общем, Юля, мы рады, что вы тут дом купили. Если помощь по-соседски будет нужна, то всегда заходите, если болтовни моей бабы не боитесь. Меня, кстати, Василий Васильевич зовут, а супругу мою — Светлана Капитоновна.

— Спасибо, — сказала Юлька и сделала спасительный шаг к калитке. От болтовни Светланы Капитоновны у нее даже голова заболела. — Раз собака не ваша, то мы пойдем. Нам еще много домов предстоит обойти.

— Странно, — пожилая женщина выглядела теперь задумчивой, — как псинка одна-то оказалась? Даже и не знаю. Вась, спросить бы надо у…