Когда камни меняют цвет

После этого отряд наемников, с которыми Дин-Шамис сговорился на окраине Тангора, покинул Варгет, спеша наверстать упущенное время. Временами удавалось сократить дорогу по объездным путям. После преследователи опять выбирались на тракт, спрашивали о беглецах, искали их следы, но не находили. Это вселило в душу смотрителя крепости раздражение и подозрение, что он ошибся. Однако то самое туманное «кажись, были такие» поддерживало надежду на то, что они не бегут за призраком.

И вот, наконец, первые известия. Риор отодвинул от себя полупустую тарелку, одним глотком осушил стакан с простой водой и поднялся из-за стола.

— Я хочу сам поговорить с кузнецом, — сказал он, по-прежнему не глядя на рыжего.

Сомнения в правдивости слов местного кузнеца были, потому что ни хозяин, ни подавальщики не вспомнили высокородного риора со спутницей, и про его сопровождение тоже ничего не могли сказать. И теперь это казалось странным. Но если ратник зашел в кузню, значит, остальные были неподалеку… Или же уехали вперед, и он догнал их после, и потому в харчевне ничего не знают про людей Дин-Таля?

— Сюда, высокородный риор, — наемник указал направо от харчевни. — Вон, видите открытые ворота? Это и есть кузня.

— Можешь пока поесть, я один схожу, — кивнул ему смотритель.

— Как скажите, высокородный, — не стал спорить воин и вернулся к товарищам, сидевшим в той же харчевне.

Избавившись от рыжего, Шамис почувствовал себя легче. Ему до зубовного скрежета хотелось свернуть шею Принку, и это желание продолжало терзать смотрителя каждый раз, когда он видел ушедшего наемника. Передернув плечами и вздохнув с облегчением, риор направился к каменному дому с закопченными стенами и трубой.

Кузнец был здесь. Им оказался приземистый коренастый мужик с волосами, мокрыми от пота. Они липли сосульками к такому же закопченному, как и вся его кузня, лицу. Из одежды на нем были только штаны, стоптанные сапоги и длинный фартук. Смерд обернулся на звук уверенных шагов. Он выдернул из-за пояса грязную тряпку и обтер руки.

— Дня вам доброго, высокородный риор, — басовито поздоровался кузнец. — Чего желаете? Я много чего могу…

— Рассказывай о ратнике Дин-Таля, — велел Дин-Шамис без предисловий. — Все рассказывай.

— Так рассказ же, — ответил тот, изумленно приподняв опаленные брови.

— Теперь мне расскажи.

Смерд пожал мускулистыми обнаженными плечами, по которым обильно струился пот, после поднял руку и обтер локтем лицо.

— Ну, зашел ко мне ратник, — кузнец уселся на низенькую скамеечку у стены, вытянул ноги и вздохнул: — Уф… Заглянул, значит, попросил подковать его кобылку, у той подкова на задней правой…

— Про отряд, — прервал его смотритель Тангорской крепости.

— Сами ж велели все говорить, — фыркнул смерд, но заговорил о том, что интересовало риора: — Взялся я за работу, а ратник тут остался. Ну, разговорились, значит. Я спрашиваю, чей знак листья дубовые? Наших-то местных риоров знаю, а этот знак мне незнакомый. Он и отвечает, мол, самого советника лиори — высокородного риора Дин-Таля. Слыхал, спрашивает, про такого? Я говорю, слыхал, конечно, кто ж не слышал? Он же поначалу был избранником лиори, да потом она другого взять в мужья решила. Да еще в лихие года, когда на нас хартии рыпались, к этому самому риору под знамена народ собирался. Сам, помнится, мечи ковал для наших. В Тангорский лес не ходил, но оружия тогда много сделал. Ратник покивал, мол, все верно. Еще сказал, что род советника крепкий, как дуб, вот, стало быть, знак их такой и есть, как сами Тали. Ну, я еще спросил, хороший ли хозяин, как платит. Ратник говорит, мол, не жалуемся, всем довольны. Спрашиваю, куда путь держите? Он отвечает, что едут в родовой замок. Потом он меня поспрашивал, какой доход с моей кузни. А какой доход? Проезжих-то много. Понятное дело, что работы хватает. И местные ко мне частенько забегают…

Дин-Шамис слушал кузнеца и никак не мог понять, почему подавальщики и хозяин харчевни не вспомнили отряд, хотя они задержались здесь?

— Я потом-то выглянул посмотреть, когда они отъезжали, — продолжал рассказывать смерд. — Уж больно любопытно было увидеть знаменитого риора. Помнится, рассказывали, его видел, что муж этот редкой красоты. Но я не баба, конечно, не на лик его любоваться хотел, просто самому увидеть. Но советника я так и не увидел, только карету его. Ну и все пять воинов с ним…

— Что? — Шамис вскинул голову, вновь ухватываясь за рассказ кузнеца. — Повтори!

— Что повторить, высокородный? — растерялся смерд, оборванный на полуслове.

— Что сейчас сказал. Повтори.

— Карета, говорю, поехала. Неприметная такая, даже и не подумаешь, что такой знатный риор ее хозяин. Наши-то такие чеканки заказывают, что впору ползамка продавать, чтоб расплатиться…

— Отряд! — гаркнул смотритель. — Сколько было воинов в сопровождении?!

— Пять, я ж говорю. Сам видел, вот этими самыми глазами, — кузнец потыкал себе в глаза корявыми грязными пальцами. — И мой знакомец с ними. У всех плащи темно- синие, а на них листья дубовые, и на карете листочки были…

— Пять? — не слушая его, переспросил риор. — Пять?!