Когда камни меняют цвет

— Вас тревожит ваша дальнейшая участь? — спросил Тиен.

— О чем вы, риор Дин-Таль? — она невесело улыбнулась. — Моя участь известна.

И если госпожа нам поверит, то меня ждет лишь смена крепости, только и всего. Или же сменят Шамиса на кого-то другого, и я вернусь в свою темницу. В любом случае, ничего нового меня не ожидает. Нет, я не опасаюсь будущего, его у меня попросту нет. И если лиори решит проявить милость и сменить мое жалкое существование на казнь, как наказание за побег, то я приму ее приговор с благодарностью.

— Почему?

— Смерть избавит меня от участи куклы, — произнесла Ирэйн. И вдруг, сжав кулак, ударила им по поверхности стола, добавив с ожесточением: — Тогда больше никто не сможет играть ни моим телом, ни… чувствами. — Она бросила взгляд на советника и порывисто поднялась со стула. — Доброй ночи, риор Дин-Таль, нас ждет ранний подъем, не так ли? Нужно выспаться.

И лейра вернулась к кровати. Она легла и повернулась на бок, отгораживаясь от ошеломленного советника. Дин-Таль некоторое время смотрел женщину, поджав губы, наконец, тряхнул волосами и спросил:

— Так вы считаете, что я играю вашими чувствами? Ответьте, лейра Дорин, я хочу знать.

— Зачем? — спросила она, не спеша обернуться к советнику.

— Я хочу понять, где допускаю ошибку, общаясь с вами. За все время я не были ни груб с вами, ни резок. Я не пеняю вам вашим предательством…

Ирэйн порывисто обернулась. Она села на кровати и ответила насмешливым взором.

— A вы пеняйте, Тиен, пеняйте, — сказала Ирэйн. — Это лучше, чем ваша доброта. Пеняйте, обвиняйте, ненавидьте. Это мне более привычно, чем участие и забота. Вы исполнили долг благородного человека, но вам не за чем туманить мой разум ни веселой улыбкой, ни касанием, ни… ни поцелуем.

— Ирэйн! — воскликнул Дин-Таль. — Остановитесь, умоляю! Во мне нет ненависти к вам. И обвинять я вас не хочу. Это словно добивать умирающего…

— Так не добивайте, — сухо ответила она. — Прекратим этот разговор, в нем нет смысла. Судьбу не изменить, риор Дин-Таль. У нас с вами разные дороги…

— Так зачем же вы встали на эту дорогу?! — Тиен с раздражением оборвал лейру.

— Разве же не вы выбрали эту судьбу, Ирэйн? Ради чего вы сломали себе… — теперь он оборвал сам себя. Дин-Таль нахмурился и медленно выдохнул. Затем снова посмотрел на женщину, вдруг превратившуюся в ледяную статую, и заговорил снова:

— Да, я знаю, что все это было ради меня. Только не понимаю, чего вы ожидали? Ведь не могли не понимать, что я никогда не приму предательства даже ради… любви ко мне.

И Ирэйн вдруг вспыхнула, словно масло, на которое упала искра. Она вскочила на ноги и воскликнула:

— Да какое, в Архон, предательство?! Я ждала, что вас отвернут от кузины! Откуда мне было знать, что за сочувствием служанки стоит Тайрад?! Я возомнила, что она нашептывает мне из душевного сочувствия, видя, как я страдаю, но стоило поверить, как за наивной мышкой захлопнулась мышеловка!

Лейра замолчала и сердито взглянула на Дин-Таля, словно он вынуждал ее говорить о том, о чем вспоминать не хотелось. Глаза Тиена сверкнули жадным интересом, и он подался вперед.

— Расскажите мне, — почти велел он. — Прошу, Ирэйн, расскажите. Я хочу знать, хочу знать все: от начала и до конца.

— Зачем? — она вернулась к окну. — Что это может изменить? Прошлого не вернуть и не исправить.

В комнате воцарилась тишина, и когда ее нарушили шаги за спиной лейры, она не обернулась, но скользнула в сторону, желая избежать близости с риором. Он поймал ее за плечи, не позволяя сбежать, развернул к себе лицом и, обняв лицо ладонями, заставил смотреть себе в глаза.

— Вы не представляете, сколько всего я бы хотел изменить в прошлом, — произнес Дин-Таль. — Поверьте, мои прегрешения перевешивают ваши во сто крат, и даже в том, что случилось с вами есть доля моей вины. И дело отнюдь не в том, что я не заметил вашей влюбленности и позволил делу дойти до крайности. Нет, — он отрицательно качнул головой. — Все началось намного раньше, еще со дня смерти лиора Бриара. Тогда я сам совершил предательство, последствия которого оказались губительны для всего риората. Потому я лучше, чем кто-либо, знаю, что даже раскаяние не способно изменить уже свершенного. Но я хочу знать, с чего для вас началась эта история. Расскажите. Пожалуйста.

Лейра смотрела на него широко распахнутыми глазами. Ее зачарованный взгляд сходил с губ советника, и когда он замолчал, она судорожно вздохнула, и рука женщины поднялась вверх. Ирэйн дотронулась кончиками пальцев до мужской щеки, провела вниз, задев уголок его рта, и Тиен гулко сглотнул, теперь и сам не в силах отвести взора от недавней узницы…

— Хорошо, — хрипло произнесла лейра. Она облизала пересохшие губы, отстранилась и обошла риора.

Тиен рассеянно обернулся ей вслед и проводил взглядом до стола. Он невольно поднял руку и дотронулся на щеки, которой только что касалась Ирэйн, после выдохнул, заставляя себя очнуться, и последовал за женщиной. Через мгновение они снова сидели друг напротив друга за столом, но не спешили встречаться взглядом. Лейра теребила кончик косы, явно нервничая.