Когда Христос станет для тебя всем

Как прекрасны были эти дни без телефона, e-mail’а, телевизора, новостей, радио, журналов и газет, без всего подобного! Ум очищается. Мой ум очистился всего за несколько дней. За несколько дней успокоилась моя душа. Как прекрасна эта реабилитация! Ты понимаешь, что здесь, в миру, мы живем ненормальной жизнью. Только не завидуй мне, слыша всё это! А то некоторые говорят: «У тебя есть возможность, потому ты и едешь», а уехать ведь не так-то просто (имея в виду, что и мы бы хотели взять отпуск, но не можем оставить свои обязанности, людей, которые в нас нуждаются). Невозможно исчезнуть бесследно, живя в этом мире. И всё же временный отдых необходим. У каждого существует потребность в отдыхе, и надо отыскать немного времени для него.

Тот, кто может, пускай отправится на Святую Гору, другой — к себе на дачу, восстановится душевно, третий — в паломничество, и так умиротворится. Сам Господь, когда Его ученики вернулись из миссионерского путешествия, в которое Он их посылал, сказал им: «Придите вы сами… и почийте мало» (Мк. 6, 31). Отдохните немного. Человеку нужен отдых. Отдыхая, ты понимаешь, насколько противоестественной стала наша жизнь в городах! Сколь нездоровым сделался наш ум! Мы теряем голову от непрерывного шквала новостей, событий, информации и сами не отдаем себе в том отчета. Более того, мы ощущаем потребность в подобном безумии и без него нам дискомфортно!

А я хочу тебя спросить: ну что такого случилось со мной за эти дни, когда я вообще не смотрел телевизора, не видел новостей и ничего не знал о том, что происходит? Не зная о том, что творится в мире, я молился о мире словами молитвы: «Господи Иисусе Христе, помилуй мир Твой». Я не знал о последних событиях и их развитии. А зачем мне было знать все подробности? Они и так известны: проблемы, еще раз проблемы, войны, экономический кризис, трудности, болезни, землетрясения, наводнения. Разве мы не в курсе? Разве не одно и то же приключается постоянно? Разве не одно и то же повторяется изо дня в день, и мы узнаём об этом, но ничего не делаем? Ведь ты слышишь обо всем этом, а не молишься! Там я не слышал, не знал, не получал новостей через мозг, но имел извещение от Бога через сердце и молился об этих людях, об этих ситуациях и т.д. Здесь, в городе, мы слушаем новости, и они проходят, едва касаясь нашего сердца, нашего ума. Затем они уходят, теряются, а мы реально заболеваем.

Жизнь, которой мы живем, противоестественна. Мы пьем ненастоящую воду и дышим нечистым, несвежим воздухом. На Афоне же всё непорочно и первозданно — там всё подлинное, настоящее и прекрасное! Очищаются легкие твоего сердца и твоей груди. Ты пьешь воду, она тебя освежает, и ты насыщаешься подлинностью вещей. Чистую воду из журчащих ручейков, стекающих с гор. А воздух!.. Ты вдыхаешь настоящий кислород, ты вдыхаешь йод моря! Ты глядишь на море, широко раскрыв глаза, и тебя переполняет радость! А в городе ты смотришь по сторонам, и твой взгляд натыкается на многоэтажные коробки, на колонны, на асфальт, на светофоры. Здесь — будоражащие шумы. Там — безбрежный покой! Ты слышишь пение птиц, ты видишь монахов, которые тихо выполняют свои работы, свои послушания. Неторопливый ритм жизни… Всё происходит неспешно. Приходит один кораблик в день, и ты себе говоришь: «Пойду его встречу». Всё происходит без волнения, без паники, без спешки. Как же это прекрасно! Как мне это нравится! Теперь, когда я вернулся в город, я говорю: «Как мне было хорошо там, с отключенным мобильным телефоном!» (Вот она, наша зависимость от смс-сообщений и звонков! Я нужен людям, они нужны мне, я должен встретить того-то, увидеть, не упустить!) Какое же это освобождение! Ты вновь обретаешь себя. Как это замечательно — снова стать самим собой, таким, каким тебя создал Господь! Ведь Он сразу поместил человека в спокойный ритм жизни, на природу.

Не думай, что я наслаждался всем этим бесконечно долго. Я сказал: речь идет о четырех-пяти днях. Это не так долго. Но так сильно! Польза, которую ты получишь, оставляет глубокий след в твоем сердце — след тишины и покоя. Как-то ночью я вышел из кельи, направляясь на службу (на службу монахи поднимаются в три часа), и посмотрел на небо. Три часа ночи! На Афоне другие люди! Они пребывают в молитве! Я смотрел на небо, усеянное звездами, дивными звездами, которых из-за смога в городе не разглядеть. И не проснуться в городе в такую рань. Там у тебя просто нет стимула так легко подниматься на рассвете! А стимул — это группка людей, которых ты видишь: сорок отцов (или пятьдесят-шестьдесят, в зависимости от монастыря), все они встают на службу, и один увлекает за собой другого, один вдохновляет другого, один воодушевляет другого, и тогда ты говоришь себе: «Я не один». Так и в кельях: там слышится шум от поклонов «кап-куп, кап-куп»… и кладут, и кладут поклоны монахи, молятся за весь мир, и ты спрашиваешь себя: «А что же я, неужели я буду бездельничать?»