Когда ласточки кружат над домами

Среди домиков ходили псы и работяги индийцы, что с самого раннего утра спешили заработать свои гроши и принести их домой. Мне вновь становилось дурно, но меня это уже не заботило. В этот миг я ощущал не знакомое мне прежде спокойствие, и четкое понимание себя самого и этого мира. Я знал, что волей своего разума мог сделать себя просветленным, и мог сделать себя дураком. Я был просветленным и был дураком. А пропасть между ними — сомнения.

Глава 14

Следующим утром, Кристина пошла искупаться в море, а я остался ждать Серджио, которого прислала за нами Оксана. Чувствовал я себя немного лучше, хотя был еще слаб, и меня все время клонило в сон. Когда Кристина вернулась в домик, я лежал на кровати, накинув мокрое полотенце на лоб.

— Ну как ты дорогой? — спросила она, присев рядом.

— Вроде лучше, хотя меня все еще мутит, — я подполз к ней поближе. — Прости, что порчу тебе отдых.

— Прекрати! — твердо отрезала она. — Ты ни в чем не виноват. Оксана обещала позвонить местному доктору, он скажет, чем тебя лучше лечить, и скоро ты поправишься, — она нагнулась ко мне и поцеловала меня в лоб. — А пока попробуй заснуть.

Серджио приехал в половине первого. Собрав все свои вещи, мы сели к нему в машину и поехали в Кандолим, на квартиру к Оксане, где мы должны были провести остаток отпуска. В машине мне стало хуже. Бесконечные метания из ряда в ряд, свойственные индийскому трафику быстро утомили меня. От бесконечных гудков усиливалась мигрень, что и без того давила на меня свинцовой тяжестью, заставляя воспринимать окружающие, как очередное видение. Все неслось мимо меня слишком быстро. Люди, байки, коровы и псы, сливались в единое шумное месиво. А яркость гоанского дня мелькала вспышками, которые отдавались болью в глазах.

Где-то в пути, Кристина попыталась заговорить со мной, а я был слишком вымотан недомоганием, и обрывистым сном прошлой ночи, и ответил ей очень грубо, не заслуженно обидев ее. Вскоре мне стало стыдно, и от этого еще тошнотворней, ведь я обидел эту чудесную женщину, которая так обо мне заботилась, и был слишком упрям и горд, чтобы извиниться.

В Кандолиме нас встретила Оксана. Она расплатилась с Серджио, и мы поднялись в ее квартиру. Когда мы вошли, Оксана предложила нам пообедать, но я отказался. Выпил только чашку зеленого чая, принял душ и лег спать в дальней спальне. Усталость валила меня с ног. Добравшись до кровати, я тут же заснул.

Через два часа меня аккуратно разбудила Кристина, и сказала, что уходит с сестрой на рынок, купить креветок к ужину и лекарства, которые назначил мне доктор Сингх. Проводив их, я вышел на балкон и сел в кресло, стараясь скинуть с себя сонливость.

Я понемногу приходил в порядок, хотя все действия еще давались мне тяжело. Но мысли мои уже были ясны, а мигрень не дробила мне голову. Я даже смог съесть немного риса с курицей, что заметно улучшило мое самочувствие.

Вечером вернулись Кристина и Оксана. Принесли пакеты с едой и таблетки. Заметив меня в гостиной, Кристина спросила:

— Тебе уже лучше? — она села мне на колени.

— Да, — ответил я. — Гораздо лучше. Думаю завтра я буду в норме.

— Это хорошо, — ворвалась в разговор Оксана. — Завтра у меня есть дела в Панаджи, возьму вас с собой.

— Что такое Панаджи? — спросил я.

— Столица штата, с прекрасными португальскими кварталами и отличными ресторанами. Еще пройдемся немного по магазинам.

— Надеюсь я буду в состоянии совершать долгие прогулки.

Остаток дня мы провели в гостиной. Открыли бутылку местного вина, от которого я отказался, боясь, что мне станет хуже, и смотрели презабавную комедию об английских стариках, поселившихся в индийском отеле. Ночью, когда спустилась прохлада, мы перебрались на балкон, насладиться свежестью, и огнями ночного Кадалима, который являл собой небольшой городок, наполненный барами и отелями, большинство из которых пустовали в преддверие сезона дождей, погасив огни своих вывесок.

Говорили мы обо всем на свете, о прошлом, об индуизме, и даже о наших детских кошмарных снах. Ведь тихая ночь на морском берегу, располагает людей к откровениям, и порой мы рассказываем посторонним то, в чем боялись признаться даже самим себе. Облаченные этим таинством, словно саваном, непроглядного индийского мрака, сквозь который брели куда-то люди. Брели мимо магазинчиков и парикмахерских, где сидели местные мужчины, а цирюльники орудовали своими острыми бритвами, выскребая щетину с их смуглых щек. Мимо странных компаний, что сидели на обочине, высматривая что-то на темных улицах, и таксистов, что сигналили и предлагали туристам подбросить их до отеля. Пока скорбные женщины брели вперед, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом.

Уже под утро, когда за домами показалось зарево восхода, мы напоследок выпили по чашке зеленого чая и разошлись по спальням.

Глава 15