Когда ласточки кружат над домами

А вечер выдался и впрямь занимательный. В этот день местные отмечали какой-то праздник, и на улицах было полно народа. Все суетились и радовались. А мы все никак не могли понять, что именно они празднуют, и лишь под конец, таксист сказал нам, что сегодня первое мая, о чем мы совсем забыли, и что в Индии тоже чтят праздник всех трудящихся, и что в это день им всем дают выходной. Не отдыхали только бармены и таксисты, которым приходилось работать больше обычного. Ближе к полуночи, когда толпа порядком напилась, мы решили вернуться домой, поскольку все начинало выходить из-под контроля, а мы не желали неприятностей. Вскоре мы уже разошлись по спальням, но я еще долго не мог заснуть.

В моей голове было много мыслей, и еще больше вопросов. Смогу ли сохранить тот запал, что получил здесь? Увижу ли я свою жизнь другими глазами? Ведь я знал, что совсем уже скоро, эти дни затеряются среди сотен других. И что жизнь не изменится сама по себе. Что снова будут унылые дни на работе, проблемы и обязанности, и что среди них будет трудно не поддаться вновь отчаянию. И мне оставалось только надеяться, что изменился я сам.

В день вылета мы проснулись пораньше, чтобы успеть в последний раз сходить на пляж. С каждым днем в Индии становилось все жарче. Воздух все больше наполнялся влагой, предвещая сезон дождей. Море волновалось все сильней, и в нем уже почти невозможно было плавать, а на берегу было слишком жарко. Вскоре мы вернулись в квартиру. Шли мы по тропе, что проходили мимо нищих хибарок, где жили бедняки, а в кустах возились куры и свиньи, что поедали мусор. Все мы были молчаливы, и за все время перекинулись лишь парой слов. Для каждого из нас был свой повод для грусти, и свои причины не желать расставаться с этим местом. Мы просто перебирали ногами, ступая в пыли, пока мимо нас брели немногие европейцы, что еще остались здесь. С такими же невеселыми лицами и мыслями о скором возвращении домой.

А я все думал, доведется ли мне побывать здесь вновь, и каким я буду, когда снова вернусь. Может это случится совсем скоро, а может, я уже буду седым стариком, что будет ходить по улицам Кандолима, которые, наверное, изменятся до неузнаваемости, и вспоминать счастливые дни, которые провел здесь когда-то давно. И буду думать наверное: «Какие же мелочи волновали меня тогда! Подумать только — сущие пустяки», — ведь именно так я думал сейчас, о том, что волновало меня десять лет назад, и что казалось мне действительно важным. А жаркое солнце, все висело над нами. Все тоже солнце, что висело всю мою жизнь, но здесь казалось мне совершенно другим. И все тоже небо, что видели все поколения, но каждое видело в нем что-то свое.

Вернувшись в квартиру, мы пообедали тем, что оставалось у нас в холодильнике. В полдень приехал Серджио, с которым Оксана созвонилась накануне, и мы поехали к аэропорту, что был примерно в часе езды от нас. По дороге, мы сделали остановку, чтобы выпить кофе и купить в полет снотворного. Вскоре мы уже прощались с Серджио, который стал незримым спутником всего нашего отдыха, и хоть я упомянул о нем всего несколько раз, на самом-то деле, мы виделись с ним почти каждый день, и я провел немало времени, болтая с ним в его такси, пока Кристина и Оксана ходили за покупками. Затем началась предполетная волокита, и вскоре, мы уже заняли свои места на борту самолета. И вот мы сидим. Стюардессы проводят инструктаж. Пассажиры пристегивают ремни и достают бутылочки из дьюти фри. Оксана выпивает таблетку снотворного, надевает на глаза синюю повязку и устраивается поудобней в своем кресле. Она уже давно привыкла к полетам, ведь совершает их не менее шести раз за год. Кристина немного волнуется. Она боится высоты. Каждый полет требует от нее невероятного мужества, но каждый раз, она пересиливала себя, не желая отказываться от всего мира, ради такой мелочи, и я за это ей чертовски гордился. Я же сидел спокойно, и жалел лишь о том, что мне не досталось место возле иллюминатора.

И вот самолет начинает медленно катиться на взлетную полосу. Все голоса понемногу стихают. Стюардессы спешат занять свои места. Свет в салоне гаснет, и все замирает. Машина начинает с ревом набирать скорость. Я чувствую перегрузку. У меня закладывает уши. Все это длится минут десять, а может чуть дольше. В этот момент очень трудно уследить за ходом времени. Наконец-то капитан объявляет, что мы набрали высоту десять тысяч метром и все выдыхают.

Мы с Кристиной следуем примеру Оксаны, и тоже принимаем снотворное, мне кажется, что оно не действует, достаю книгу и начинаю читать, но уже через несколько минут проваливаюсь в сон, и сплю почти весь полет. Через три часа нас будят и подают ужин. Кристина так и не смогла заснуть. Она выглядит измотанной. Я пытаюсь не спать, чтобы составить ей компанию, но не могу пересилить себя и вновь проваливаюсь в сон.

Глава 24