Когда ласточки кружат над домами

— Нет ничего плохого в том, чтобы желать для себя чего-то лучшего.

— Я знаю.

— А вот и нет, — возразила она. — Свое желание иметь что-то большее, чем необходимо тебе для жизни, ты считаешь слабостью.

— Просто я считаю, что человек, получивший больше, чем ему нужно, становится заложником своих вещей.

— Свободен не тот, кто не имеет вещей, а тот, кто может с легкостью от них отказаться. Разве не так?

— Пожалуй ты права.

— Нам уже пора ехать, — вдруг прервал нас звонкий голос Ануш, и мы вернулись в автобус, так и не закончив наш разговор.

Остаток пути мы слушали Ануш, наблюдая за тем, что происходило за окном. Каждый раз, замечая нас, местные отрывались от своих будничных дел, чтобы поглазеть и помахать рукой. И они были так счастливы, словно в этот короткий миг становились ближе к нам, и к той жизни, что была далека от их грязных улиц. Хотя если честно, за все время, что я провел в Индии, я так и не смог понять, довольны ли они своей жизнью, или нет. И что самое странное, не на одном из встреченных лиц, а видел я здесь их тысячи, я не заметил и тени уныния. Конечно, у нас было больше вещей. У нас было больше возможностей и удовольствий. Но были ли мы по-настоящему счастливы? Даже не знаю. А вот они, кажется, были.

В полдень мы прибыли в Хосопит. В прекрасный отель, с огромных холлом и маленьким ресторанчиком, где подавали европейскую кухню. Пообедав, мы поднялись в номер. В комнате стояла большая двуспальная кровать. Напротив — маленький холодильник и тумба с телевизором, который вещал индийские фильмы и местные новости. У окна стоял письменный стол и два велюровых кресла. За окном, нам открывался вид на внутренний двор гостиницы и старую мечеть, откуда доносились хвалы пророку, что лились на узкие улицы из рупора.

Мы не провели там много времени. Внизу нас уже ждал автобус. Мы переоделись и поспешили спуститься вниз, где нас уже ждала Ануш. Через несколько минут мы выехали в Хампи. В Карнатаке царствовала жара, что морила нас неустанно, а недосып и усталость лишь усугубляли наше положение. Признаться честно, я уже готов был бросить все, и просто вернуться в номер, где был прохладный душ и кондиционер. Но как только мы выехали за пределы Хосапита, я понял, что весь этот путь был проделан не зря.

Вдруг мы оказались посреди удивительного ландшафта, что миллионы лет назад был дном могучего океана. Повсюду стояли огромные валуны, размером с минивэн, или даже небольшой грузовик, что были гладко выточены морской водой, и сложены друг на друга пирамидками, порой по три валуна. Словно кто-то специально сложил их так. Вот только валуны эти весили не меньше двадцати тонн каждый, и если бы кто-то захотел бы соорудить все это своими руками, ему навряд ли хватило бы времени всего мироздания, что бы сделать и половину того, что природе удалось за несколько тысячелетий.

Первым делом мы поехали к руинам храма Рамы. Нам пришлось остановить автобус и пересесть на странные машины, похожие на многоместные гольф кары. Масштабы храма поразили меня. Высотой не менее десяти метров, а прихрамовая территория включала в себя двенадцать зданий, выстроенных из камня. К храму вела брусчатая дорога, по обе стороны, от которой стояли каменные плиты древнего рынка, где когда-то давно, великие раджи и вельможи покупали себе украшения и лихих скакунов, блистая золотом великой Виджаянагарской империи, что простиралась когда-то на сотни километров, а теперь была лишь развалинами и воспоминаниями в умах угнетенного народа, который просил милостыню у туристов. Но глядя на них, уже никто и не мог подумать, что когда-то здесь вершились судьбы великих.

После небольшой экскурсии, мы поехали к купальням великой княжны — огромному бассейну, с витыми балкончиками, на которых когда-то сидели музыканты, услаждая слух своей госпожи, пока та нежилась в теплых водах. Потом мы дошли до ее опочивален, и слоновников великого Раджи, где долго сидели под огромным баньяном, попивая кокосовое молоко, в окружение юрких бурундуков. Вечером мы отправились проводить закат на утесе скалы, спустившись с которой, мы оказались в храме Вирупакши, который мы заметили еще издали, ведь возвышался он на пятьдесят метров к небу, на веки прославляя имя Кришнадеварая, превратившего несколько святилищ в этот памятник архитектуры.