Когда луна окрасится в алый

– Очень дальний родственник, – туманно произнесла богиня, спрятав руки в рукавах ярко-алого, как паучьи лилии, кимоно. – Возможно, по линии сестры? У него была сестра?

Инари посмотрела на Бьякко, которая не отходила от своей госпожи, хотя порой и бросала заинтересованные взгляды на старшую сестру. Бьякко задумчиво покусала нижнюю губу, силясь вспомнить что-то, а после нерешительно произнесла:

– Да, но не родная, по дяде со стороны отца. Он тогда понравился Бисямонтэн-сама.

Тетсуя нервно сглотнул, переводя взгляд с богини на кицунэ, но задать вопрос боялся.

– Точно, – кивнула Инари, а после повернулась к Тетсуе, еще раз осматривая его с ног до головы. – Дальний и не прямой потомок того парня, из-за которого я изгнала Генко. Воля Небес действительно странная вещь.

Йосинори дернулся, словно ему дали пощечину. Это казалось нереальным, чтобы Тетсуя… Генко всегда ощущала в нем каплю божественной энергии, будто кого-то из предков одарил благодатью ками. Но она даже не подозревала, что юноша мог сохранить каплю ки, которой Генко лично одарила своего возлюбленного и его родных, которых, видимо, тоже оберегала. Могла ли тогда сестра возлюбленного Генко сохранить в себе отголоски энергии, а после передать ее через поколения Уэно Тетсуе?

Вряд ли Йосинори узнает ответ на этот вопрос, но часть его не могла прекратить думать, что почувствует Генко, если узнает, что парень, который пытался ее убить и так долго ненавидел, – дальний потомок бывшего возлюбленного? Очевидно, увлеченная беседой со своими подчиненными, она не слышала откровения Инари, но надолго ли это неведение?

– Думаю, ты достоин.

Инари оказалась перед Тетсуей мгновенно. Он заметно вздрогнул и поспешно опустил голову. Ками словно ждала этого. Подавшись вперед, она едва коснулась губами его лба, а Тетсуя шумно вдохнул. На короткое мгновение он вспыхнул золотистым сиянием – благодать Инари-ками-сама слилась с ним, – но благодаря свету, что исходил от богов, вспышка осталась незамеченной. Лишь те, кто следил за богиней плодородия, видели произошедшее.

Генко к их числу не относилась.

Ками продолжали сходить с Небес. Сияние и аура каждого из богов разнились: кто-то ощущался ярче и сильнее, кто-то, наоборот, казался тихой заводью на фоне бурной энергии более могущественных богов. Десятки тех, кто правил этим миром, устанавливал свои правила и требовал безоговорочного почитания, сейчас стояли бок о бок со смертными и взирали на происходящее со странной смесью пренебрежения, презрения и опасения во взглядах.

Кто-то из богов был более расположен к беседам, поэтому подходил к смущенным и явно польщенным оммёдзи. Другие ками стояли с высоко поднятыми головами, вздернув подбородки, не желая опускаться до разговора с простыми смертными. Сусаноо высился над Сорой, скрестив могучие руки на груди, так что его одеяние плотно обтягивало крепкие и толстые, словно стволы деревьев, предплечья. Ямабуси-тэнгу на фоне бога казался тонким, едва ли не хрупким. Инари же стояла в стороне. Она не выглядела слишком отдаленной от людей, но и не стремилась к ним, заняв позицию независимого наблюдателя.

Боги сходили на землю кто сам, кто с помощниками. Ками уже сравнялись числом с людьми, ненамного уступая в количестве, а их подданных было еще больше, но врата в Такамагахару никак не закрывались. Наконец на золотой дороге появился последний из богов. Окицу-хико-сама прибыл один, без своей сестры, с которой практически никогда не расставался, но был в сопровождении инугами, которого Генко уже однажды видела. Именно эта псиная голова вместе с Карасу-тэнгу прибыла к ней в гости, чтобы сообщить о пропаже ками.

– Что ж, я даже не удивлен, – рассмеялся Сусаноо, когда сразу после прибытия бога домашнего очага дорога, ведущая в Такамагахару, исчезла. – Аматэрасу и Цукуёми никогда не участвуют в хороших битвах!

– Они наши Солнце и Луна, их место на Небесах. – Инари мягко выступила вперед, привлекая к себе внимание. Ками за ее спиной закивали, соглашаясь.

– Признаться, я удивлен, что ты тоже здесь, – Сусаноо смерил Инари внимательным взглядом. – Думал, опять все скинешь на своего генерала и ее помощниц.

– Я именно там, где должна быть, Сусаноо-сама.

Атмосфера из дружелюбной быстро превратилась в напряженную. И пусть их все еще сдерживали правила Небес, ками могли развязать битву и стереть Сиракаву с лица земли.

Люди предусмотрительно попятились, ощущая опасность, приправленную запахом надвигающейся грозы и свежей травы. Генко готова была податься вперед, чтобы защитить свою богиню, но твердая рука Йосинори на ее плече не позволила этого сделать.

– Подожди, – попросил он.

Генко сдержала колкую фразу, которая наверняка бы задела Йосинори, и просто повернулась к богам. Сусаноо нависал над Инари скалой, но богиня выглядела уверенной, расслабленной и непринужденной; и развяжись сейчас настоящее сражение – никто бы не рискнул угадать победителя. Бог грома был огромным и опасным, но и богиня плодородия не выглядела беспомощной.