Когда мир изменился

Повязка насквозь пропиталась едким вонючим гноем, лоб и другая щека рыцаря покраснели, он горел в жару, губы потрескались, дыхание вырывалось слабое и частое, и тоже было полно зловонием.

Кэр скрипнул зубами. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Он всё сделал по правилам, он не раз спасал так и себя, и других, кого зацепили когти неупокоенных — что же случилось с рыцарем?

Убрав промокшую насквозь повязку, Фесс чуть не ахнул — царапина обернулось гнусно выглядящей чёрной раной, источавшей кислую вонь; плоть словно в одночасье сгнила, отделяясь даже при малейшем прикосновении.

Некромант положил ладонь рыцарю на лоб, направляя уже привычно-горькую силу, стараясь отыскать корень недуга, и чуть не застонал сам от пришедшей ответной волны. Зараза уже разнеслась по жилам, и не простая зараза!..

Следующие несколько часов прошли во всё более отчаянных попытках исправить дело. Конраду становилось всё хуже, он дышал хрипло и прерывисто, не приходил в сознание; Кэру удавалось удерживать его на самом краю небытия.

Уже полыхал посреди комнаты поставленный стоймя посох. Череп привычно извергал огонь, но даже это не помогало.

— Кейден… — выдохнул некромант. — Не знаю, где ты и что с тобой, но неплохо бы тебе вспомнить своё обещание…

Столб пламени из глаз черепа лизнул потолок, и некроманту пришлось остановиться. Сколько бы силы он ни направлял в вены рыцаря, ничего не действовало, он не чувствовал обычного для нанесённых мертвяков яда, «живого», в отличие от них самих.

День катился, трактирщик послушно бегал с бадейками горячей воды, притащил и разжёг жаровню, а комната превратилась в настоящий заклинательный покой — руны с магическими построениями покрывали пол, стены, и уже начали занимать потолок.

Всё, чего удалось добиться Фессу — остановить чёрную гниль, что разъедала щеку рыцаря.

А потом — наверное, это было уже под вечер, Кэр потерял счёт времени, ничего не ел и не пил — в дверь осторожно поскрёбся трактирщик.

— Чего тебе?.. — прохрипел некромант.

— До вашей милости пришли… — страшным шёпотом сообщил корчмарь.

— Кто? Если от государя нашего виконта…

— Ни. Ни от него, — замотал головой хозяин. — Та вы сами гляньте, сударь некромаг…

По лестнице упругой походкой поднималась девушка, коротко стриженые непокорные волосы, упрямый и прямой взгляд, брови вразлёт. Она не походила на Кейден и уж тем более на Аэ, однако было в ней что-то, делавшее её… им сродни.

— Ньеса, — заявила сказала она без улыбки. — Я здесь нужна.

— Фесс. Некромаг Фесс.

— Я знаю. Госпожа Кейден послала меня.

— Значит, услыхала-таки… — только и смог выдавить некромант.

— Не знаю, — пожала плечами Ньес. Выговор у неё тоже был странный, не местный, не из Империи Духа Святого, не из окружающих её маркграфств и уж само собой не из славного виконства Армере. — Она сказала, что я нужна. И я пошла.

— Кто ты? Откуда? Как узнала про… про госпожу Кейден?

— Слишком много вопросов и слишком мало времени. Я врачевательница, некромаг Фесс. И твоему спутнику нужна моя помощь.

Подошла, решительно склонилась над рыцарем, покачала головой.

— Плохо. Мертвячий коготь, сразу видно.

— С мертвячьими когтями, досточтимая, я справляться умею, — усталость оборачивалась раздражением. — Если можешь помочь, помогай. Не будем тратить время. Что нужно — может, кипятка?..

— Никакого кипятка мне не требуется, — ровно сказала Ньес, усаживаясь у изголовья Конрада. — Убери свои склянки, некромаг. Здесь нужна просто сила и ничего больше.

— Сила?! — закипел Фесс, однако гостья лишь подняла руку — тише, мол — даже не глядя на него. Тонкие пальцы пробежались от запястья рыцаря к локтю и обратно, словно у арфистки, выводящей сложную мелодию. Кэр ощутил целую гамму колебаний силы, мелких, стремительных, исчезающих; они не складывались ни в какую последовательность, казались совершенно хаотичными, Фесс не мог понять ни цели их приложения, ни того, как именно действует целительница.

А та меж тем закрыла глаза и погрузилась в настоящий транс.

Ладонь её жила, двигалась, сновала от локтя к плечу и обратно, то спускалась к самым пальцам Конрада, то вновь взбегала вверх до самой шеи. И каждое касание было толчком силы, оборачивающейся в теле рыцаря чем-то совершенно непонятным для Кэра Лаэды.

Этому не учили в Ордосе, это не преподавали в Долине Магов.

И это давалось не даром. Лицо Ньес бледнело, нос заострялся, под глазами разливалась синева. Истончались пальцы, резко прорисовывались сухожилия на тыльной стороне ладони. Плотно сжатые губы побелели.

«Она отдаёт слишком много!»

— Ньес…

Резкая, сердитая отмашка — мол, сказала же, молчи!

Надо поделиться силой, надо как-то подстроиться, помочь…

Вновь предостерегающий жест.

Сколько так прошло времени — Фесс не знал. В комнате их стояла жуткая тишина, не скреблись мыши, не заводили песню сверчки, и хозяин трактира словно сквозь землю провалился. Звуки умирали вокруг, умирало движение, великая недвижимость надвигалась, наваливалась — это странная целительница Ньес тянула отовсюду силу, фехтуя ей, словно игольчатым кинжалом, с неведомым врагом, что овладел заболевшим рыцарем.