Когда мое сердце станет одним из Тысячи

Я как лунатик вылезаю из машины. Холодный дождь бьет по голове и спине, футболка промокает насквозь. Небо черное. Вода пенится и плещется, волны отражают вспышки молний; кажется, что больше нет границы между водой и небом и весь мир, за исключением тонкой линии берега под ногами, — сплошная черная бурлящая масса. Ноги толкают меня вперед. Озеро затягивает в себя, словно зацепившись крючком за мой пупок и увлекая меня в холодные глубины. Небо надвое разрезает молния, ослепляя меня на несколько секунд.

Оно зовет меня. Озеро зовет меня. Я люблю тебя, Элви.

Нет, нет. Хватаясь за голову, я бегу обратно к машине.

Добравшись домой, я падаю на матрас. Я все еще в вещах Стэнли. Они пахнут, как он: этот мягкий теплый запах корицы и старых книг. Я снимаю их с себя, сворачиваю в комок и запихиваю в дальний угол шкафа. Голая, я растягиваюсь на кровати и дышу, но этого недостаточно. Мне продолжает казаться, что я задыхаюсь. Обогреватель гремит, он старый и работает наполовину, воздух ледяной, но я лежу в поту. Если бы я могла снять кожу, как мокрую одежду, я бы сняла.

Трясущимися руками я беру телефон и включаю. От Стэнли один пропущенный звонок, он оставил голосовое сообщение. Дрожащим пальцем я нажимаю на кнопку, подношу телефон к уху и слушаю сообщение:

«Элви, я… когда ты получишь сообщение, перезвони. Мы можем поговорить об этом. Что бы ни происходило, как бы я тебя ни ранил…»

Я нажимаю на кнопку, удаляя сообщение.

Я не могу вернуться. Если я останусь со Стэнли, я могу серьезно его покалечить. Любая глупая мелочь выводит меня из равновесия и может вызвать срыв, он в два счета попадет из-за меня в больницу. Но даже тогда он сквозь боль будет улыбаться и прощать, потому что он не понимает, что я чудовище. Он будет кормить, оберегать и любить чудовище, пока оно не сожрет его по кусочку.

Как мама.

Я закрываю глаза и медленно вдыхаю. Странное, холодное спокойствие снисходит на меня, и в нем я знаю, что мне нужно делать. Я должна его отпустить. Для его же блага. Если я уйду от него сейчас, его это ранит, но он переживет. Если останусь…

В голове вспыхивает яркое и ясное воспоминание — холодная рука, выскальзывающая из моей.

В глубине души я всегда знала, что у нас со Стэнли ничего не получится. Я просто фантазировала и была слишком эгоистичной и наивной, чтобы это признать. Мне хотелось испытать, пусть даже на один миг, каково это — быть нормальной. Это был сон, и теперь он закончился, Стэнли мучается из-за моей глупости. Я не могу изменить то, что натворила, но могу сделать так, чтобы не было хуже. Быстро и навсегда перерезать пуповину.

Я отправляю ему сообщение: «Лучше нам больше не видеться».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

В следующие несколько дней Стэнли продолжает оставлять голосовые сообщения, которые я удаляю, не слушая.

Сначала боль ощущается постоянно, гирей повиснув в груди. Из-за нее мне сложно дышать. Но я продолжаю выполнять привычные действия — езжу на работу, читаю книги, гуляю, хотя в парке больше не появляюсь. Постепенно мои старые привычки восстанавливаются, и боль начинает стихать.

Пока я могу быть рядом с животными, я смогу выжить. В них — смысл моей жизни. Я всегда это знала. Я не принадлежу к миру людей. Но я научилась на своих ошибках и не повторю их.

Телефон звонит, я подскакиваю. Я начинаю его искать, чтобы выключить, но останавливаюсь. Это не номер Стэнли, — мне звонит доктор Бернхардт. Трясущейся рукой я подношу телефон к уху:

— Алло.

— Привет, Элви. Звоню удостовериться, что ты готова к встрече с судьей Грей завтра утром.

От этих слов я чувствую мощную встряску. Я только и думала каждый день, как бы выжить, на этом было сфокусировано все мое внимание, и я почти забыла про встречу с судьей. Рот пересох. Слышу, как произношу слова:

— Я готова.

— Хорошо. Встретимся у здания суда в семь тридцать.

Пауза.

— Вспомни все, о чем мы говорили.

— Хорошо.

Я вешаю трубку.

Я соврала ему — я совсем не чувствую себя готовой. Но отступать слишком поздно. Это то, чего я хотела.

Я представляю, как собираю всю свою боль и смятение, складываю в ящик на задворках сознания, рядом с Хранилищем. Завтра на встрече с судьей Грей я натяну на себя маску нормальности. Мне нельзя отвлекаться.

Я запираю ящик, решительно оставляя Стэнли в прошлом.

Здание суда находится на другом конце города, в пятнадцати минутах от меня на машине. Оно выглядит ровно так, как я его запомнила: огромное квадратное здание из темных каменных блоков, отполированных до блеска, с широкими ступенями, ведущими к тяжелым двойным дверям серого цвета.

Доктор Бернхардт ждет меня наверху лестницы у входа, щеки у него горят от холода, шея обмотана вязаным шарфом. В руках он держит пакет из магазина, который протягивает мне:

— Надень вот это.

Я открываю пакет и нахожу в нем темно-серый брючный костюм в тонкую белую полоску.

— Зачем.

— Потому что ты хочешь выглядеть профессиональной и зрелой.