Когда молчит совесть

Мохсумов встретил его приветливо. Отложив папку с деловыми бумагами, он встал и пошел к нему навстречу. Уважительно поздоровавшись, с почтением взял Вугара под руку и подвел к столу. Нажав кнопку звонка, распорядился принести чаю.

Но даже эта уважительная вежливость не вызвала у Вугара доверия. Он отнес ее за счет того, что Мохсумов хочет выслужиться перед профессором Гамзаевым, безукоризненно исполнив его поручение. Скучающим взглядом Вугар обвел кабинет. Выбеленные известкой голые стены, старые стулья, на окнах выгоревшие шторы из скучной одноцветной ткани. Над столом портрет Карла Маркса. И Вугар, взглянув на портрет, подумал: как, верно, скучно ему среди этой невзрачной обстановки.

Худенькая шустрая секретарша внесла на подносе чай и, кокетливо улыбнувшись Вугару, вышла.

— Вы, кажется, заскучали? — спросил Мохсумов.

— Не в скуке дело, времени у меня мало…

— А мы с утра вас ждали, здесь были члены технического совета. Только-только ушли на обед.

Вугар стал неохотно объяснять причину своего опоздания:

— Наш разговор с профессором Гамзаевым затянулся… — И, сдерживая раздражение, спросил: — Может, не будем дожидаться товарищей, начнем?

— Вы очень торопитесь?

— Мне необходимо как можно скорее вернуться в город.

— Постараемся не задержать вас, но товарищи хотели бы познакомиться с вами…

— Отложим знакомство до следующего раза!

— Вам виднее. Но… у них есть к вам некоторые предложения.

— Предложения или возражения?

— Мы выдвигаем только предложения.

— В таком случае вы сами можете изложить их.

— Я вправе излагать лишь собственные суждения.

— Слушаю вас…

Мохсумов помолчал немного.

— Мне кажется, — сказал он, — что активность полученного вами катализатора для данной цели мала.

— В чем же причина?

Мохсумов задумался, стараясь выразить свою мысль как можно яснее и четче.

— По-моему, у вашего катализатора слишком мелкие поры. Кокс, возникающий во время реакции, быстро забьет их, и таким образом понизится активность катализатора, а следовательно, нарушится нормальный ход всего процесса.

— Что вы предлагаете?

— Хорошо было бы предварительно очистить сырье от бесполезных элементов, содержащихся в его составе. Тогда и процент выхода повысится и октановое число окажется на желаемом уровне.

Дискуссию на этом можно было бы закончить, — к чему терять время на споры о проблеме, давно устаревшей? Но Вугару вдруг захотелось до конца выяснить позицию директора.

— У вас есть еще предложения? — спросил он.

— Я высказал свои пожелания, — сдержанно ответил Мохсумов. — А говорить о предложениях товарищей не уполномочен.

Вугару понравилась скромность этого безвкусно и неряшливо одетого человека, он начинал испытывать к нему невольную симпатию.

— Товарищи скоро вернутся?

Мохсумов не мог не почувствовать неожиданную мягкость, прозвучавшую в последнем вопросе молодого собеседника, не ускользнуло от его взгляда и то, что Вугар поудобнее уселся на стуле. Однако директор ничем не дал почувствовать своей победы и по-прежнему приветливо ответил:

— Скоро. — И, улыбнувшись, добавил: — Мы не собираемся заставлять вас принимать все наши предложения. Если они покажутся вам неубедительными и не удовлетворят вас, можете не соглашаться, это ваше право. Работа нам понравилась, и мы хотим, чтобы при заводских испытаниях не возникло затруднений, требующих дополнительной работы. Поверьте, иных целей у нас нет.

— Я верю вам…

Вугар произнес эти слова еще мягче. Директор переменил тему разговора:

— Чай-то у вас остыл, может, сказать, чтобы принесли свежий?

— Что ж, это было бы неплохо… Но только с одним условием… Вернее, у меня к вам просьба…

— Пожалуйста!

Вугар достал из кармана тетрадку и вместе с листком, на котором были замечания и поправки Гамзаева, положил все это перед Мохсумовым.

— Я буду пить чай, а вы, пока не пришли товарищи, ознакомьтесь с этими заметками, если, конечно, это возможно.

— Возможно! — ответил Мохсумов, хотя ему и не совсем был понятен смысл этой просьбы. — У нас все возможно.

* * *

Из кабинета директора Вугар вышел воодушевленный. На огромном заводском дворе он увидел Нарын и очень обрадовался ей:

— Добрый день, Нарын-ханум! Рад видеть вас!

Нарын отвернулась.

— Вы чем-то обижены?

— А вам так важно знать, обижена я или нет?

— Ну конечно!

— Зачем? Кто я такая?

— Вы мой заботливый, благожелательный коллега, высокочтимая моя помощница.

— Нельзя ли без преувеличений?

— В моих словах нет ни малейшего преувеличения, Нарын-ханум. Я говорю от чистого сердца. Если я и достиг значительных успехов, то благодаря лишь вашему труду, вашей помощи и заботе.

— Хватит, не вгоняйте меня в краску!

— Нет, Нарын-ханум, я говорю все это не для того, чтобы смутить вас. Это чистая правда. В деревне я так часто с благодарностью вспоминал вас…

— Вот как все хорошо получается! Вы вспоминали о нас в деревне, а мы в городе вас разыскивали.

— Спасибо. Матушка Джаннат рассказала мне, что вы заходили к нам. К добру ли?