Когда мы были сиротами

— Кто знает? Вероятно, Чан Кайши пришлет нам подкрепление. Или японцы сдадутся и произведут перегруппировку войск, сосредоточившись на Нанкине или Чунцине. В любом случае это еще не будет нашей победой. А война уже стоила нам больших потерь. Если вы переведете бинокль влево, мистер Бэнкс, то заметите дорогу. Видите ее? Ее здесь называют Свинячьей улицей. Ничего особенного, но сейчас эта дорога приобрела особое значение. Как вы можете видеть, она идет по краю муравейника. В настоящий момент наши войска контролируют ее и не дают японцам по ней пройти. Но если им всё же это удастся, весь район станет доступен для них с этой стороны. Тогда потеряет всякий смысл держать оборону. Мы будем отброшены. Вот вы просите людей, которые могли бы проводить вас к дому, где держат ваших родителей. Если бы не это, их послали бы защищать баррикаду в конце Свинячьей улицы. Несколько последних дней там идут ожесточенные бои. А между тем мы ведь должны еще, разумеется, оборонять и сам муравейник.

— Глядя отсюда, сверху, трудно представить, что там происходят такие события.

— Конечно. Но могу вас заверить, внутри муравейника дела обстоят весьма серьезно. Говорю вам это, мистер Бэнкс, поскольку вы намерены туда отправиться.

Несколько секунд я молча смотрел в бинокль, потом сказал:

— Лейтенант, тот дом, в котором держат моих родителей… Его можно увидеть отсюда?

Он легко коснулся моего плеча. Я не отрывал бинокля от глаз.

— Мистер Бэнкс, видите развалины башни вон там, слева? Они напоминают очертаниями идола с острова Пасхи. Да-да, эти самые. Если провести черту оттуда к развалинам большого черного здания справа, бывшего текстильного склада, получится линия, до которой наши солдаты отбросили японцев сегодня утром. Дом, где держат ваших родителей, находится приблизительно на одной линии с той высокой дымоходной трубой, что от вас слева. Теперь проведите на том же уровне черту через муравейник к точке, находящейся чуть-чуть левее того места, где мы сейчас стоим. Так-так…

— Вон к той крыше с козырьком?

— Да-да, именно. Разумеется, я не могу сказать совершенно точно, но, если верить плану, который вы мне показали, это может быть тот самый дом.

Я смотрел в бинокль на крышу и не мог оторваться, хотя понимал, что задерживаю лейтенанта. Наконец он сказал:

— Наверное, странно чувствуешь себя, глядя на дом, в котором, быть может, находятся твои родители.

— Да. Ощущение странноватое.

— Конечно, это может оказаться и не тот дом. Но все равно нужный дом должен находиться где-то совсем рядом. Высокую трубу, которую я вам показал, мистер Бэнкс, местные называют Восточной печью. Труба, которую вы видите гораздо ближе к нам, почти на одной линии с первой, это Западная печь. До войны здешние жители имели обыкновение сжигать в одной из них мусор. Советую вам, сэр, когда вы окажетесь внутри, использовать эти трубы в качестве ориентиров. Внимательно посмотрите еще раз на дальнюю трубу, сэр. Помните: дом, который вы ищете, находится чуть поодаль, от неё прямо на юг.

Я наконец опустил бинокль.

— Лейтенант, вы очень любезны. Не могу выразить, как я вам благодарен. Если это не будет чревато для вас никакими осложнениями, может, позволите упомянуть ваше имя во время церемонии, которая состоится в Джессфилд-парке в честь освобождения моих родителей?

— Моя помощь не так уж существенна. А кроме того, мистер Бэнкс, не думайте, что ваша миссия завершена. Когда стоишь здесь, наверху, кажется, что дом близко. Но там, в муравейнике, идет война. И хоть вы не солдат, передвигаться от дома к дому вам будет очень трудно. Помимо этих двух печей, в районе осталось очень мало зданий, что могли бы служить ориентиром. И потом, вам же придется еще вывести оттуда своих родителей целыми и невредимыми. Иными словами, вам предстоит нелегкая работа. Но теперь, мистер Бэнкс, нам нужно возвращаться. Вероятно, мои люди уже вернулись и ждут распоряжений. Что же касается вас, мистер Бэнкс, то вы должны постараться вернуться до наступления темноты. Ходить по муравейнику и днем-то сущий ад, а ночью это вообще покажется вам кошмарным сном. Если темнота застигнет вас там, советую найти безопасное убежище и переждать до утра. Только вчера двое моих людей погибли, поскольку не смогли сориентироваться в темноте.

— Я запомню все, что вы мне сказали, лейтенант. Ну что ж, давайте спускаться.

Внизу капитан Ма разговаривал с солдатом в совершенно изодранной форме. Солдат, судя по всему, не был ранен, но явно пребывал в состоянии нервного потрясения. Японец, привязанный к стулу, теперь храпел так, словно наслаждался мирным сном, хотя я заметил, что после нашего ухода его вырвало снова.

Лейтенант быстро переговорил с капитаном, расспросил о чем-то солдата, потом обратился ко мне:

— Плохие новости. Остальные не вернулись. Двое, несомненно, убиты. Оставшиеся в живых попали в ловушку, хотя есть еще реальный шанс, что им удастся вырваться. Враг, пусть временно, продвинулся вперед, и вполне вероятно, что дом, где находятся ваши родители, теперь у них в тылу.