Когда мы покинули Кубу

– Братья рассказывают о том, какой Куба была раньше, живописуют жестокость Батисты. В их интерпретации время его президентства производит ужасающее впечатление.

– Картина, которую они рисуют, правдива?

– Вы знаете, что да. Однако Фидель совершенно точно не тот спаситель, каким они его представляют. Новый режим немногим лучше…

– И тем не менее что эти двое дают группе?

– Достоверную информацию, – говорю я, вспоминая, как по-юношески пылко остальные члены группы выслушивают рассказы братьев.

– Вот именно. Они вдохновители. И опасны не только своей связью с Фиделем. Вы понимаете, что произошло бы с нашим президентом, если сумасшедшего, который покушался на него в Палм-Бич, не поймали бы? Для того чтобы совершить непоправимое, достаточно одного человека. Они хотят посеять в этой стране раздор, хотят настроить американских коммунистов более радикально. И братья-кубинцы – не единственные. Есть, знаете ли, и другие люди.

– Таинственная Клаудия?

Дуайер улыбается.

– Ах, Клаудия… Нет, Клаудия – это совсем другое.

– Она ваша шпионка?

– Вроде того.

– Так что я должна предпринять в отношении Хавьера и Серхьо?

– Я пока еще не решил. Сами по себе они всего лишь эмигранты, которые пытаются разжигать революционные настроения. Нужно узнать, стоит ли за ними какая-то организация, пытаются ли они расширить хайалийскую группу, строят ли какие-то планы, которым необходимо помешать. Я хочу, чтобы вы стали моими глазами и ушами, чтобы сумели извлечь пользу из той роли, которую играете на этих собраниях. Члены группы вам доверяют?

– Вряд ли. Они приняли меня, потому что я кубинка. И, думаю, когда я говорю о своей ненависти к Батисте, они мне верят.

– Но не доверяют?

– Потому что я не коммунистка, хоть и в самом деле ненавижу Батисту.

– Я дам вам бесплатный совет, мисс Перес. Хороший шпион во всем умеет найти правдивое ядро, за которое можно ухватиться, чтобы создать себе прикрытие. В случае опасности разоблачения он расколет это ядро и таким образом отведет от себя подозрение. Ваше ядро – ваш брат. Заставьте их доверять вам.

– А если не получится?

– Значит, я вас переоценил. Хороший шпион готов на все ради выполнения своей миссии. Не скрою: мы уже пытались подобраться к Кастро, но безуспешно. Я сделал вывод из этих ошибок и больше не пошлю в Гавану человека, который все испортит. Хотите попробовать свои силы с Фиделем? Тогда сначала докажите, что они у вас есть.

Глава 18

День святого Валентина мы с Ником празднуем вдвоем. Страницы светской хроники я стараюсь не открывать, чтобы не увидеть там его фотографию с невестой на ежегодном благотворительном балу. Сама я под предлогом простуды туда не поехала. Думала, мама будет настаивать на моем присутствии, но она испугалась, что высшее общество увидит меня не на пике формы, и это решило проблему.

В результате мы с Ником проводим уикенд вместе: пьем мое любимое шампанское и плаваем при луне, когда пляж пустеет.

Однако сказать, что мы совершенно счастливы, я не могу: чем ближе вечер воскресенья, тем сильнее ощущается перемена в настроении Ника. Если раньше он был игриво-ласковым, то теперь становится молчаливым, лицо мрачнеет. Словно бы заразившись от него, я тоже начинаю грустить. Так бывает всегда. Будни я провожу в ожидании выходных, но, когда выходные наступают и мы с Ником встречаемся в его доме, я не могу отделаться от тягостного ощущения, что время бежит слишком быстро и скоро нам опять придется расстаться.

– Чем ты без меня занимаешься? – спрашивает Ник, ведя пальцами по моей голой спине.

Я лежу рядом с ним в постели. Уже воскресенье, день.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну когда я в Вашингтоне. Чем ты заполняешь время?

Наши отношения вообще-то не предполагают подобных расспросов. Что это с Ником? Он ревнует или ему действительно просто любопытно узнать, как проходят мои будни?

– А почему ты спрашиваешь?

– Да так. Мне интересно, вот и все.

– Тогда, может, мне тоже спросить тебя, что ты делаешь, когда мы не вместе? Как, например, прошел «Бал сердец»?

– Ты же знаешь, я должен был пойти с ней.

– Знаю. Поэтому и не спрашиваю. И не обижаюсь.

– А могла бы.

Я внимательно вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, в чем дело. Что бы он ни говорил, судя по его тону, ему не просто интересно.

– Ты ревнуешь? – спрашиваю я, возвращаясь к своему первоначальному предположению. – Думаешь, у меня другой мужчина?

– Нет, этого я не думаю.

– Тогда что тебя беспокоит?

Ник перестает гладить мою спину.

– Зачем ты ездишь в Хайалию, в дом, где собираются коммунисты, сторонники Фиделя Кастро?

У меня холодеет в животе.

– Не понимаю, о чем ты, – бормочу я.

– Неужели? А я считал, что мы друг другу хотя бы не лжем.

– Так и есть.

– Но сейчас ты меня обманываешь.

Я действительно обманываю Ника, но разве он не понимает, что так я пытаюсь защитить его от политического скандала? А еще пытаюсь защитить себя, ведь затея опасная.

– Это все Дуайер, да? Опять у тебя какие-то дела с ЦРУ? Что у них на тебя есть?

– Ничего.