Когда мы покинули Кубу

– Какие у тебя теперь планы? Останешься в Вашингтоне или вернешься в Лондон?

– Мы это еще не обсуждали. Я пока не решила.

– А чего бы тебе хотелось?

– Не знаю. В Лондоне мне нравилось, но там я не чувствовала себя как дома. Честно говоря, я уже и не знаю, где могу так себя чувствовать.

Поскольку Рамон мертв, мне, по идее, незачем возвращаться. Да, училась я с удовольствием, однако есть другие университеты и другие города. Жизнь под прикрытием имеет неприятное свойство: она не настоящая. Ты как будто носишь на себе вторую кожу и уже почти считаешь ее своей, но вот твоя миссия окончена, и тебе снова приходится перевоплощаться.

– Забавно, как может меняться наше ощущение дома, – задумчиво произносит Элиза. – Сначала домом была Гавана. Она и сейчас им остается, но Хуан, Мигель, та жизнь, которую я построила здесь, – теперь все это тоже мое.

– Я рада, что ты счастлива, Элиза. Что нашла то, чего искала.

– Иногда это зависит от нашего выбора, Беатрис. Конечно, не все предсказуемо, тем не менее над своей судьбой можно работать, искать свое счастье.

– Я устала разговаривать загадками, Элиза. У меня их сейчас слишком много.

Она смеется.

– Терпение никогда не было твоей сильной стороной.

– По-твоему, я должна выйти замуж и рожать детей?

– Нет.

– Значит, вернуться в Лондон?

– Я не знаю, как тебе следует поступить. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. После того как Алехандро погиб и мы уехали с Кубы, тебя словно заклинило. А надо двигаться вперед.

– Может, в этом и есть проблема? Может, я не хочу двигаться вперед. Или не могу. Наши с Ником отношения… Я не вписываюсь в его жизнь. И при этом боюсь причинить ему боль. Он хороший человек, который заботится о благе своей страны – эти его желания и мечты тоже важны. Я не хочу помешать ему однажды стать президентом.

– Тогда отпусти его.

– Этого я хочу ничуть не больше.

– Понимаю. Насколько проще было в детстве, правда? Мы могли поступать, как нам вздумается, мало заботясь о последствиях. Я тоже скучаю по тогдашней свободе. Увы, мы уже не дети. Теперь часто приходится выбирать. Знаю, тебе никогда не нравилось быть припертой к стенке, однако принять какое-то решение ты все-таки должна. Иначе это будет нечестно в том числе и по отношению к нему.

– Понимаю.

– Кстати, ты всегда можешь вернуться домой. Что бы ты там ни думала, на самом деле ты не одна. Как бы родители с тобой ни обошлись, это не обязывает меня вести себя так же. Я всегда тебе рада. И Мария по тебе очень скучает. И Изабелла.

– Насчет Изабеллы что-то слабо верится.

– Она такая же упрямая, как и ты, только в другом. Но ей действительно тебя не хватает. Не можете же вы вечно друг на друга сердиться.

– Поживем – увидим.

– Приезжай домой. Повидайся с племянником. Он тоже по тебе соскучился. А уж как соскучилась я! Потом ты должна поглядеть на Марию: она стала совсем большая, того и гляди начнет разбивать сердца. Скоро новый сезон. Твой сенатор Престон наверняка вернется в Палм-Бич. Вы сможете видеться.

– А родители?

– Потерпят. Придется. Ты же одна из нас.

– Наша мать винит меня в смерти Алехандро. В том, что он связался с повстанцами. Думаю, через такое обвинение мы переступить не сможем.

– Ты Алехандро не убивала. С повстанцами он связался по собственной воле. А ты, наоборот, старалась его оберегать. Мама совершенно неправа.

– Не о том речь, права она или нет. Все равно, глядя на меня, она всегда будет видеть погибшего Алехандро. В ее глазах я виновница того, что произошло.

– Поверь, никто, кроме нее, не имеет к тебе подобных претензий.

– Отец злится из-за скандала с Ником.

– В последнее время папа очень изменился, – соглашается Элиза. – Бизнес и на Кубе много значил для него, а сейчас вообще превратился в навязчивую идею. Мне кажется, он боится будущего и пытается наращивать ресурсы, чтобы обезопасить себя от следующего кризиса.

– Неужели вся наша жизнь будет состоять из трагедий и их ожидания?

– Надеюсь, что нет. Мигелю я желаю лучшего будущего. И себе тоже.

Мне вспоминаются слова мистера Дуайера.

– Ты решила остаться в Майами навсегда?

– Не знаю. Я бы хотела вернуться на Кубу, прогуляться по Малекону, увидеть наш старый дом, встретиться с Аной и Магдой. С другой стороны, жизнь изменилась. Страна, по которой я скучаю, для Хуана чужая. Он там даже никогда не был. А Мигель… Я боюсь за своего ребенка. Боюсь возвращаться после всего случившегося. Да и тяжелых воспоминаний слишком много.

Мы никогда об этом не говорили, но вскоре после прихода Фиделя к власти в Элизе что-то переломилось. Революция повлияла на нее не так, как на всех нас. Мы оплакивали брата, а она выплакалась до его смерти: в те предреволюционные недели, проходя ночью мимо ее комнаты, я часто слышала тихие всхлипывания.

– Приезжай. Для этого не нужно принимать никаких важных решений. Ты просто едешь повидаться с родными. Я приготовлю гостевую комнату.

– Сомневаюсь, что мое возвращение в Южную Флориду положит конец сплетням.