Когда мы покинули Кубу

– Каким сплетням? Изабелла замужем. Имела глупость выйти за человека, который ценит ее меньше, чем собственную репутацию. Как бы то ни было, дело сделано. Мария подросла, ей пора учиться выживать в обществе самостоятельно. Мне, честное слово, совершенно все равно, кто что говорит. А родители пускай смущаются, это их проблема. Приезжай.

Глава 29

Когда политический кризис миновал, проблемы прежней жизни снова обратили на себя наше внимание. Ребенком я верила: если чего-то очень хочешь, если прикладываешь усилия и проталкиваешься сквозь препятствия, то добьешься желаемого. Но теперь я знаю, что не все так просто. Некоторые вещи остаются недоступными, как бы мы к ним ни стремились. Исход некоторых сражений зависит не от нас, а от высших сил.

Нравится нам это или нет, мы играем определенные роли, и это накладывает на нас определенный отпечаток. Как бы нам с Ником ни хотелось жить в полном согласии, напряженность между нами дает о себе знать.

Однажды в ноябре, через две недели после завершения кризиса, Ник, лежа со мной в постели, спрашивает:

– Дуайер на связь не выходил?

– Нет.

Каждый день, возвращаясь домой с покупками, я думаю о том, не сидит ли на ступеньках крыльца мой знакомый из ЦРУ. Но до сих пор он не торопился с повторным визитом.

– Ты как будто разочарована.

– Я не разочарована, просто… – Помолчав, я договариваю: – Хорошо было бы наконец чем-то заняться. Не быть такой беспомощной.

– Значит, вот как ты себя чувствуешь? Беспомощной?

– А как еще мне себя чувствовать? В тюрьмах Фиделя по-прежнему страдают люди. – Имени Эдуардо я не называю, но Ник и без этого понимает, о ком я тревожусь в первую очередь. – Столько моих соотечественников по-прежнему терпят режим Кастро.

– Я это знаю и понимаю твое беспокойство, но имей терпение. Серьезные перемены требуют времени. Мы делаем все возможное.

– Неужели? Вы боитесь показаться слабыми перед Советским Союзом, а перед Кубой не боитесь? Поэтому участники операции в заливе Свиней до сих пор в плену? Что-то Кеннеди не спешит использовать свою силу для их освобождения. По-твоему, мы не терпеливы?! Еще как терпеливы! Фидель у власти уже почти четыре года. Так что не говори мне о терпении!

– В мире есть и другие проблемы, Беатрис. Приходится вести другие битвы. Куба – не единственная страна на Земле.

– Но хоть кто-то готов хоть что-то делать и там тоже.

– Кто? ЦРУ? ЦРУ не ответ на все беды. Об операции в заливе Свиней Советы знали за неделю, и ЦРУ знало, что они знают. Но президенту никто ничего не сообщил, хотя предугадать последствия было нетрудно. Для твоего мистера Дуайера и ему подобных главное – осуществить свои планы любой ценой. Если тебе непременно нужно на кого-то злиться, злись на них.

– Что Кеннеди делает для освобождения пленных?

– Ему нужно время, Беатрис.

– Фидель хотел тракторы в обмен на людей. Трудно было ему их дать?

– Хотел. А теперь хочет шестьдесят два миллиона долларов. Завтра захочет чего-нибудь еще. Никто не знает, чего ему на самом деле нужно. По-моему, его главная задача – осложнять нам жизнь.

– Так делайте больше, чтобы помешать ему.

– Я пытаюсь. Мы все пытаемся. Бобби Кеннеди[5] лично делает все, что может, как и многие другие.

– А ты?

– Я же уже сказал… Ты вообще о чем?

– О том, что кубинский народ для вас второстепенен. Вы рады были отправить кубинцев на Плайя-Хирон, чтобы они, рискуя жизнями, избавили вас от Фиделя. А теперь вы их предали и не горите желанием спасать.

– Так вот оно – твое мнение обо мне? Ты думаешь, я повернулся к Кубе спиной?

«Ты думаешь, я повернулся спиной к тебе?» – слышу я недосказанные слова.

– Они уже полтора года гниют в тюремных камерах, – говорю я. – Они болеют, они страдают.

– Мы работаем над тем, чтобы их освободить.

– Работаете? А по-моему, Кеннеди гораздо интереснее другие проблемы. Насколько мне известно, семьи пленных – и те делают больше, чем американское правительство, которое все это инициировало.

– Джек не может думать только о Кубе. Ты себе не представляешь, сколько всего на него навалилось. А этот план, кстати, был пущен в ход до того, как он стал президентом. Операция в заливе Свиней – детище ЦРУ. В частности, твоего мистера Дуайера.

– Он не мой.

– Разве? Ты часть моей жизни, Беатрис. Неужели ты думаешь, что я могу о тебе не беспокоиться?

– Не веди себя со мной, как с очередной проблемой, которую ты должен решить. С глупой женщиной, за которой нужно присматривать.

– Я никогда ничего подобного не говорил.

– Но я чувствую себя именно так! Как будто мы не можем быть равными друг другу, потому что я женщина, а ты мужчина.

– Глупости! Это тут вообще ни при чем. Ты сама понимаешь. Просто я беспокоюсь о тебе. Постоянно. Ты думаешь, ты можешь одолеть Фиделя, но он тебе не по зубам.

– А Эдуардо считал, что по зубам.

– Вот, значит, в ком дело? В Эдуардо?

– Он в тюрьме. Он сражался за нашу страну. Он мне как член семьи. Каким бы другом я была, если бы не вспоминала о нем?

– Я не против вашей дружбы, но не делай вид, что вы только друзья.

– Его приговорили к тридцати годам тюрьмы. Полагаю, ему сейчас не до романтики.