Когда мы встретимся вновь

— Нет, спасибо, — опустилась Эрика на стул скорее из любопытства. Тем более телефон как раз завибрировал в кармане, извещая о сообщении.

Эрика достала его — прочитать сообщение от сестры, пока Настенька занимала своё место за столом. Выдохнула. Нина с утра вызвала на дом врача, и она, наконец, пришла. Как-то сразу и на душе стало легче.

— У вас ко мне какие-то вопросы? — вернул Эрика телефон в карман.

— Если позволите.

Так и хотелось сказать: «Да валяй! Я о тебе такое знаю, что тебе можно всё. А я пока подумаю, как же мне это использовать».

— Конечно, — пожала Эрика плечами.

— Я правильно поняла, что вы недавно в Санкт-Петербурге? — достала Настюша из стола папочку и что-то Эрике подсказывало, что это её личное дело. Резюме. Фото. Личные данные. Медицинская справка.

В этой компании, единственной из всех, где работала Эрика, её отправили на медкомиссию. И она прошла не только хирурга, гинеколога, дерматолога, нарколога и психиатра, сдала все анализы и тест на наркотики — даже выдержала проверку на каком-то «Полиграфе». В отделе кадров ей пояснили: в компании страховое медицинское обслуживание на американский манер — за счёт работодателя, поэтому прежде чем взять на себя такие риски (а вдруг онкология, например, или психическое отклонение) и отправляют на обследование. И, конечно, потому, что дорожат своими сотрудниками.

— Недавно, — привыкла Эрика отвечать на этот вопрос уклончиво. Потому что шесть лет, может для кого-то и давно, но ведь для кого-то и недавно. А ещё потому, что знала о чём спросят дальше. Но Настенька удивила, задала вопрос не про регистрацию. Хотя Эрику взяли на работу и без неё. Только уточнили: оформите, если потребуется? И она кивнула.

— Как вам город?

— Он прекрасен.

— Вижу, далековато живёте. Не тяжело добираться?

— Справляюсь.

И в таком духе мурыжила Эрику ещё минут двадцать.

Потом плавно перешла к мужу, которого нет, сестре, детям. Посюсюкала. И вывернула на то, как тяжело, наверно, сводить концы с концами одной с двумя детьми.

Эрика, наверное, отделалась бы очередным «справляюсь», тем более всё это уже служба безопасности у неё спрашивала. И у этой вши лобковой, наверняка, лежало в папочке, что она так и держала открытой. Но что-то, какие-то вибрации в голосе что ли, трепетания голосовых связок, заставили её ответить совершенно иначе.

— А вы что-то хотите предложить?

И то, что она услышала в ответ, даже её, прошедшую огонь, воду и медные трубы удивило.

Глава 27. Эрика

— Как вы сказали? Стать суррогатной матерью? — переспросила Эрика.

— Надеюсь, вы понимаете, что это?

Эрика понимала: выносить чужого ребёнка. Она как-то задумывалась об этом, когда искала очередную работу: хорошие деньги и «работа» вроде непыльная. Но только «вроде». К счастью, нашлась должность менеджера в компании канцелярских товаров, и не настолько плохо они тогда жили, что Эрика и думать забыла про этот вариант.

А в Настеньке, очевидно, умер рекламный агент. Так она расписывала прелести суррогатного материнства, прямо мессия, несущий в мир знания скольким женщинам наука дала возможность стать матерью, скольким бездетным парам подарила будущее, что Эрика грешным делом подумала, что та на полставки вербует добровольцев в какой-нибудь центр репродукции.

— Но у меня уже есть работа, кхе-кхе, — прервала Эрика поток её красноречия.

— Простите, я как наступлю на свою больную мозоль, так меня не остановить, — махнула она рукой — Надеюсь, я вас не шокировала? — виновато-жалостливо улыбнулась Анастасия Александровна.

Определённо в ней умерла ещё и актриса. И хоть Эрика и так знала к чему она клонит, столько горя, грусти, надежды выдавала та на-гора вагонетками во время своего следующего рассказа, что Эрика ведь поверила. И в то, как Настя в детстве переболела и теперь порок развития репродуктивных органов не позволяет ей выносить ребёнка. И в то, как это важно для неё. Тем более своими ушами слышала, как она советовала своему Валерику беречь то, что имеет. Хотя тому полезнее было бы дать совет: не застудить кокушки и не тыкать своими репродуктивными органами куда не следует. Но… было в её пламенной речи «Прощай, Валерик!», что Эрика слышала из-за двери, и другое: холодный расчёт и желание нагреть свои лягушачьи лапки на больном парне, что позвал её замуж.

Не будь у неё чувства отвращения к этой неутомимой лягушке, Эрика, возможно, отказалась бы сразу. Но сейчас, когда она неожиданно оказалась в эпицентре событий, которые её вроде и не касались, но задели, ей хотелось: во-первых, убедиться, что она не ошиблась и это та самая Настенька (она всё ждала каких-то имён, подробностей, но та, конечно, пока осторожничала), а во-вторых… хоть Робин Гуд из Эрики вышел бы так себе, чувство несправедливости заставляло вмешаться.

Резко соглашаться, чтобы не вызвать подозрений она не стала, но дала понять, что подумает.

— Только, будьте добры, недолго, — ответила та. — Сами понимаете, как мне трудно было решиться предложить такое незнакомому человеку. Если позволите, я вам позвоню, — захлопнула она папочку, закончив разговор.