Когда наши миры сталкиваются

— Грэм просто... иди. Если ты не понимаешь, почему я сделала то, что сделала в ту ночь, то ты меня совсем не знаешь и не понимаешь. Пожалуйста, уходи! — Кеннеди открывает дверь своей спальни, чтобы заставить меня двигаться. Я собираю рюкзак и иду к двери. Останавливаюсь рядом с ней, где она стоит, тупо глядя вперед. Я не смотрю на нее. Мне и не нужно. Я чувствую ее, даже не протягивая руки.

— Я ухожу, потому что ты меня просишь, но клянусь тебе, это не то же самое, что отказаться от тебя, — обещаю я.

— Кто-то вроде тебя не способен на такое обещание, — голос Кеннеди резкий, далекий. Ее слова обжигают, когда срываются с ее языка, ударяя меня по лицу. Она злится и имеет на это полное право.

Я выхожу из комнаты Кеннеди, благодарный за то, что проскользнул через парадную дверь незамеченный ее родителями. Я бы не смог им ничего сказать, даже если бы знал что сказать. Холодный ночной воздух бьет мне в лицо, когда я опускаю окна, выезжая с подъездной дорожки. Возвращение домой – это не вариант.

Я езжу и езжу, пока не оказываюсь перед старым сараем, секретным убежищем для некоторых довольно безумных парней, которые почти всегда разгоняются департаментом шерифа округа. Чувство уединения должно быть успокаивающим, но оказывает противоположное воздействие. Я не просто один посреди этой проселочной дороги. Я один в самом прямом смысле этого слова. Никто в этом не виноват, кроме меня, как и во всем остальном в моей жизни.

Я выхожу из машины, хлопая дверью. Сажусь на капот машины и смотрю в небо, наблюдая за звездами. Я легко нахожу большую и маленькую медведицу. Когда смотрю на скопление звезд, то подвергаю сомнению все, что когда-либо делал, все решения, которые повлияли на окружающих меня людей. Кеннеди родилась, чтобы танцевать так же, как я родился, чтобы играть в бейсбол. Я чуть не лишил нас обоих мечты. Такой талант, как наш, дается не всем. Люди идут по жизни, пытаясь решить, что они должны делать или кем быть, но мы с ней счастливчики. Мы поняли это в тот момент, когда впервые вышли на сцену и бросили мяч.

Глава 35

Кеннеди

Раздается слабый стук в мою приоткрытую дверь. Все во мне кричит, чтобы не обращать на это внимания, притвориться, что я не слышу того, кто стоит по другую сторону от меня. Такой вариант заманчив, но не тогда, когда в комнату заходит мама. Как и большинство мам, она знает, когда у меня что-то не так, так же как она может сказать, что у меня температура, просто поцеловав меня в лоб. Это материнская интуиция. Прямо сейчас я ненавижу ее.

— Что с тобой происходит, Кеннеди? — тихо спрашивает она, садясь на кровать рядом со мной. — И не смей говорить «ничего». Я – твоя мать. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Это написано на твоем хорошеньком личике.

Как я могу говорить об этом с ней? Решительный взгляд на лице моей мамы говорит все, что мне нужно знать. Я не смогу легко отделаться, поэтому ныряю прямо в воду.

— Думаешь два человека, у которых есть куча причин не быть вместе, могут найти способ быть вместе? Например, если весь мир находит всевозможные причины, почему эти двое не могут быть вместе, могут ли они все еще найти причину для борьбы? — бормочу я, чувствуя себя настолько смущенной, что бросаюсь на кровать, натягивая подушку на голову в попытке спрятаться.

Мама быстро хватает ее, открывая мое розовое от смущения лицо.

— Я думаю, все зависит от них. — Она улыбается мне, как будто у нее есть все ответы. — Это просто два человека, или мы говорим о тебе и Грэме? Потому что если мы говорим о тебе и том очаровательном парне, то я готова поспорить, что он будет сражаться за тебя до последнего. Я мало что о нем знаю, но в курсе, что у него есть репутация. Все это не имеет для меня никакого значения, когда он так смотрит на тебя.

— Что ты имеешь в виду? Как он на меня смотрит? — Я прячу слезы, угрожающие показать, что происходит в моей голове. Говорить о таких вещах с моей мамой странно. Для нас это чужая территория. Это определенно первое обсуждение того, как в моей жизни появился Грэм. У меня никогда не было парня, и я даже не признавалась вслух, что влюблена в кого-то.

— Как будто его мир начинается и заканчивается с тобой. Я не в курсе, что произошло между вами двумя, но я знаю, что вы вместе недавно. С учетом сказанного, этот мальчик обожает тебя. Не позволяй себе надумывать лишнее, ты можешь не найти путь обратно к нему. — Она нежно целует меня в макушку и выходит из комнаты, оставив меня с ее советом.

Я часами смотрю на стену, как будто ожидаю, что она откроется и даст ответы на все мои вопросы. Как будто могу выудить ответы из холодных белых стен, просто глядя в них. Я прокручиваю в голове мамин совет. Выгнать Грэма из моей комнаты кажется неразумным решением, когда успокаиваюсь. Я знаю причину своего опрометчивого поведения. Я была разочарована в нем, во всем.