Когда наступает рассвет

Перед новым наступлением на Нёбдино красным необходимо было уточнить данные о противнике и найти проводников, чтобы совершить глубокий обход лесными тропами. В разведку решили послать Домну.

В эту ночь она спала мало, и только успела забыться, как чья-то рука легла на плечо, а приглушенный голос сказал:

— Пора вставать…

Домна села на лавку, нащупала приготовленную с вечера одежду, быстро оделась. За окном непроглядная темь. Темно было и в избе, лишь в руке командира отряда мерцал фонарь. Рядом стоял начальник разведки.

Осторожно, чтобы не разбудить спящих, Домна подошла к печке, нашла валенки, обулась, надела хозяйкин полушубок, присборенный сзади, приладила накладную косу, положив ее венчиком вокруг головы, повязалась теплым клетчатым платком, взяла узелок и выжидающе посмотрела на начальника разведки. Обо всем уже было переговорено, Домна знала, куда идет и что ждут от нее, знала, какой дорогой будет пробираться, и все же будто чего-то ждала. Может быть, каких-либо уточнений, может быть, теплого напутствия.

Начальник разведки тихо сказал:

— Счастливого пути, Каликова! Не забывай: к началу нашего наступления ты должна быть уже здесь. Желаем удачи…

Выйдя на безлюдную улицу, Домна направилась за околицу. Невдалеке от дороги отходил зимник, по которому можно выйти на проселочную дорогу. По ней крестьяне из ближних деревень ездят на мельницу. А оттуда недалеко и до деревни Борки, куда шла Домна, чтобы собрать необходимые сведения о противнике и найти проводников, которые могли бы помочь партизанам скрытыми лесными тропами обойти главные силы белых, взять их в кольцо и уничтожить.

«Лишь бы не нарваться в пути на беляков! — подходя к лесу, думала Домна. — Но что им тут делать, в этой глухомани, где живут одни медведи, да и те попрятались по берлогам?»

Все же надо быть осторожной, особенно на подходе к деревне. Правда, до села, где находится противник, верст с десяток, и стоит оно в стороне. Об этом Домна знала от Викул Микула. К нему она теперь и пробиралась.

Ночь подходила к концу. Тьма отступала в глубь лесной чащобы. Уже просматривались деревья у обочины дороги. Идти становилось легче.

Но вот дорога разветвилась, стала менее заметной и наконец совсем исчезла. Дальше на санях, видимо, не ездили, только ходили пешком. Тропинку замело снегом, и она с трудом различалась в зыбком свете раннего утра.

По рассказам Домна знала, что где-то, на другой стороне болота, проходит дорога на мельницу. Но до нее еще далеко. Лишь бы не заплутаться в незнакомом месте.

Побрела по глубокому снегу, проваливалась по пояс, спотыкалась о кочки. Падала. Снова поднималась навстречу колючему ветру.

Девушка упорно продвигалась вперед, спеша пересечь широкое болото и быстрее добраться до виднеющейся вдали опушки леса. Там будет легче…

Она с облегчением вздохнула, когда, разгоряченная и умаявшаяся, наконец добралась до елового леса и почувствовала под ногами утоптанную тропу. Концом платка утерла лицо, поправила волосы и окинула взглядом оставшееся за спиной болото. Там ветер вздымал тучи снежной пыли, словно беснуясь от ярости.

Тропинка, проложенная через ельник, как и рассчитывала Домна, вывела ее на наезженную проселочную дорогу, к мосту. По краю лесного ручья — две высокие ели, на другом берегу — крутой песчаный обрыв. Все так, как ей рассказывали. Это и была, очевидно, дорога на мельницу. Если пойти по ней направо — должна показаться мельница, а еще дальше будет и село. Но Домне нужно было попасть в противоположный конец села, и она свернула налево.

От моста надо идти, как ей объясняли, еще верст семь. Она снова зашагала вперед.

Дорога вывела ее в березняк. Стволы деревьев и кружевной узор их, заискрившийся в лучах зари снег, лежавший на ветках, были необычайно красивы.

Кончился березняк, и снова пошел густой бор. Вдруг Домна услышала звук топора. Где-то недалека рубили дерево.

Она остановилась, раздумывая, как поступить. Это, вернее всего, приехали за дровами. Значит, до деревни совсем близко. Но как быть: пройти мимо или же подойти к дровосеку? Лучше, пожалуй, поговорить с ним. Если человек покажется надежным, можно будет спросить, дома ли Викул Микул. За дровами приехал, конечно, кто-то из бедняков. Богатый не будет так рано покидать постель.

И Домна, спустив платок на глаза, пошла вперед.

2

За поворотом дороги стояла запряженная в старенькие сани пегая лошаденка. Слышно было, что в лесу продолжали неутомимо работать топором. Затем раздался треск надломившегося дерева, и оно рухнуло на снег. На мгновение наступила тишина.

Домна прошла еще несколько шагов. Снег был свежий и рыхлый, шагов ее не было слышно. Но лошадь, заметив приближающегося чужого человека, встряхнула головой и заржала. Невдалеке послышался женский голос:

— Ну чего там тебе не стоится, леший?

Из чащи вышла рослая женщина в шабуре[18] из синей крашенины и по старым следам направилась к лошади. Заметив незнакомую девушку, остановилась. Женщина была еще не старая, с худым усталым лицом. В руках крепко, по-мужски, держала топор.

Домна приветливо улыбнулась, сказала негромко: