Когда наступает рассвет

— А бочонок зачем приволок?

— Зачем да зачем, заладила, как сорока! Пригодится капусту засолить, грибы там… А не возьми я, Назар забрал бы… Давай ести быстрее! Поем и снова в город махну. Надо раньше Назара успеть, а то он весь город перетаскает к себе домой!

Сняв полушубок, Гыч Опонь уселся за стол и набросился на жареную рыбу, на шаньги. С набитым ртом он рассказал, где и что высмотрел в городе.

Из соседней комнаты выглянул Ладанов. Горло у него было обвязано теплым платком. Он кашлял и выглядел больным.

— Зятек дорогой, никак полегчало тебе? Вижу, встал на ноги? — участливо спросил Гыч Опонь.

— Мне стало лучше, хотя в голове все еще нехорошо и горло побаливает! — простуженным голосом отозвался Ладанов. — Военкоматских никого не видел в городе?

— Заглядывал в военкомат — пусто! — успокоил его тесть и, повернувшись к Потопову, пояснил: — Захворал зятек, болеет. А тоже чуть не уехал с красными. Приезжали за ним, да мы с женой не дали забрать его. Весь горит, кашляет — куда такому ехать?

Ладанов молчал. Да и что он мог сказать? Заболел он по своему желанию. Узнав про эвакуацию, они с женой долго ломали голову: как быть? Уехать ему с красными? А вдруг их игра будет проиграна? Куда тогда денешься, что отвечать будешь? «Бежал с красными? Бежал. Становись к стенке!..» И жену жалко было оставлять.

Потопов сказал покровительственно:

— Алексею Архиповичу повезло. Пусть отлеживается, поправляется. Скоро гостей встречать будем. Губернатор прибывает… Надо приготовиться к встрече. С колокольным звоном встретим, молебен закатим! Слава богу, дождались!

Потопов начал собираться.

— Поехали, хозяин, поехали! — торопил он Гыч Опоня.

Дожевывая на ходу, тот бросился одеваться, велел и жене собираться:

— Марья! Ты мне понадобишься. Скоренько оденься и — в сани! Не задерживай отца Якова, видишь, спешит.

Выйдя всем гуртом во двор, они разместились в розвальнях, и рыжий жеребец быстро помчал их к городу.

3

Чего больше всего опасался Гыч Опонь, то и случилось. Точно чуяло его сердце: опоздает он, успеют другие опередить. Пока отвозил протопопа домой, всякие Назары не дремали.

У городской каланчи Гыч Опоню повстречалась запряженная в сани лошадь. Она мчалась во весь опор. Мужик, правивший ею, страшно спешил и с ходу намеревался проехать мимо, но на ухабе его сани занесло в сторону так, что они чуть не опрокинулись. На снег вывалились пачки табака и спичек, совершенно новенький чугун, несколько рыбин соленой трески и еще что-то. Мужик выругался и, остановив лошадь, начал поспешно собирать вещи.

— Марья! — крикнул жене Гыч Опонь. — Что гляделки вытаращила? Помоги человеку…

Но мужик огрызнулся, как пес, у которого собираются отнять его добычу:

— Прочь отсюда! Это мое…

— Слушай, приятель, где достал? — с завистью спросил Гыч Опонь.

— Где был, там уже нет!

— А все же, может, скажешь, куда ехать?

— Поезжай вон туда, там увидишь сам, — подбирая последние пачки табака, махнул рукой в сторону кооперативной лавки мужик.

— А что, всем там сегодня товар раздают? — встрепенулся Гыч Опонь.

— Всем! Только будешь языком трепать, опоздаешь!

Прислушавшись, Гыч Опонь и в самом деле уловил шум, доносившийся издали.

— Опонасий, чего смотришь? Это же потребилку растаскивают, — догадалась наконец Марья.

— Ай-ай-ай! — взвыл Гыч Опонь, точно ему ножом пырнули в бок. Стеганув кнутом, он погнал жеребца вперед, не слушая мужика, кричавшего ему вслед:

— Быстрее! А то Назар с мельником там все под метелку подметут!

Рыжий откормленный жеребец, храпя и отфыркиваясь, мигом домчал Гыч Опоня с женой к потребиловке.

Гыч Опонь мог предположить, что творится у магазина, но увиденное превзошло все его ожидания.

Магазин городской кооперации размещался на главной улице, в двухэтажном каменном здании, принадлежавшем раньше купцу Камбалову. Наверху были жилые помещения. Нижний этаж с зеркальными витринами по фасаду и двумя дверями, запиравшимися на ночь железными жалюзи, был приспособлен под магазин и склады для хранения товаров. Теперь двери были распахнуты настежь, и возле них творилось нечто невероятное. Возбужденные, с красными лицами люди кричали, вырывали друг у друга из рук товары. Среди них Гыч Опонь увидел и Назара и мельника. Там же вертелась просвирня, мелькали бывшие купеческие приказчики.

А рядом шла дикая борьба из-за большой глиняной корчаги с постным маслом. Оттуда неслись ругань, бабий визг, хриплые крики. Корчага в конце концов не выдержала и разломилась на несколько частей. Черепки с остатками масла полетели на землю. Сражавшиеся бросились в магазин за новой добычей.

Неожиданно появился Терень. Он, встав в дверях, загородил собою ход и стал выкрикивать:

— Бесстыдники! Разбойники! Что вы делаете?

Коршуном налетел на него мельник и с силой отбросил в сторону. Терентий упал, ударившись о каменную ступеньку крыльца. Мельник пнул его, крикнув:

— Болван, вечно под ногами путаешься! — Перешагнув через вытянутые ноги нищего, мельник ринулся в двери.

Вслед за ним бросились в помещение магазина и другие.

Нашелся добрый человек, пожалел затоптанного нищего, корчившегося от боли, и оттащил его в сторону.