Когда наступает время

- Знал и Александр. Но, когда гробница была вскрыта, внутри оказались лишь два полуистлевших скифских лука и акинак. Александр вызвал для допроса Орсина. Говорят, узнав об этом, сатрап лишился дара речи. Александр был вне себя от гнева. Как мог столь прославленный царь быть погребен подобно простолюдину! Мне рассказывали, что от крика Александра зазвенели стены. Орсин, подобно беглому рабу, был схвачен и брошен в темницу. Багой тем временем не терялся. Когда состоялся суд, нашлось немало свидетелей, якобы знающих о преступлении Орсина. Алчности  евнуха  не было предела. «Что удивительного в том, что царская гробница пуста, когда дома сатрапов не могут вместить в себе вынесенные оттуда богатства?! Что касается меня, то сам я этой гробницы раньше не видел, но от Дария слышал, что с телом Кира было положено три тысячи талантов. Отсюда и расположение Орсина к тебе: чем он мог владеть безнаказанно, то обеспечил себе при помощи подарков» (8). Перед казнью Орсин крикнул в лицо Александру: «Слышал я, что когда-то Азией управляли женщины, но что ею управляет кастрат – это неслыханное дело» (8)!

Саламин отхлебнул сорбета и подумал с грустью о своем визите к Багою. Тонкая точенная фигура, кольца волос, золотистый шелк, звон браслетов и унижение. Он посмотрел на веселых распалившихся друзей. Его школа танцев приносит неплохой доход. Обученные рабы-мальчики знают толк и в танцах и в тонкостях соблазнений, но ни до Багоя, ни уже, наверное, после, у него не будет такого особенного. Сейчас, после танцев, а то и во время них начнутся оргии. Особенно дорого стоит девственный товар, который прилично добавит Саламину денег, и все будет идти своим чередом. Он – богатый владелец школы танцев, уважаемый человек, известный и желаемый во всех знатных домах Вавилона. Никто, никогда не узнает, как бывший раб, купленный на грязном невольничьем рынке, с высокомерием царя указал ему на дверь, крикнув «вон». А пока он, Саламин, сполна пьет вино горького унижения, так и не в силах погасить поруганной страсти плоти.

Багоя передернуло, как только дверь щелкнула за  спиной. Он вернулся в ванную и долго тер ноги, словно старался отскрести  ощущения от прикосновений Саламина. Воспоминания, которые он почти убил в своей памяти, вновь холодными мертвенными руками вцепились в душу. Запах тела царя, пропитанный теплом и солнцем, волос, непослушно разбросанных волнами по плечам, голос с приятными мягкими вибрациями, словно осквернились грубо навязанным прошлым. Он понял, что скорее бы умер, чем позволил кому-либо вторгнуться в его жизнь, грубо попирая там царствование Александра.

Время ползло, словно спотыкалось и останавливалось, разглядывая разбитые ноги. Вавилон кипел страстями. Не принадлежащая никому царская власть ссорила недавних друзей. Багой не знал, да и не хотел знать, что вчерашние гетайры схлестнулись у трона Александра. Пердикка поставил на виду у всех царское кресло, на котором находилась диадема и оружие Александра. Положив туда перстень-печать царя, он воскликнул:

- «Вот тот перстень, которым царь обычно скреплял важные государственные решения, данный им лично мне: я возвращаю его вам. Хотя нельзя себе представить, чтобы разгневанные боги  могли послать нам какое-нибудь другое несчастье, равное тому, которое на нас обрушилось теперь, однако, величие совершенных Александром дел заставляет верить, что столь великий герой сблизил богов с человеческими делами, и они быстро примут в свой сонм того, кто  исполнил предназначенное ему судьбой. Поэтому, поскольку от него остались только останки смертного, мы должны прежде всего воздать должное его имени и телу, не забывая при этом в каком городе и среди кого мы находимся и какого защитника лишились. Нужно, о, соратники, подумать и решить, как нам удержать победу, пребывая среди тех, над кем мы ее одержали. Нам нужна голова. Одна ли моя голова или много голов, - решить это в вашей власти. Вы должны знать, что толпа воинов без вождя – это тело без души. Шестой месяц Роксана беременна, будем ждать рождение сына, чтобы, когда он вырастет, ему с помощью богов принадлежало царство. Теперь же вы решайте, кем оно будет управляться». (8).

- «Ни для кого не может быть удивительно», - возбужденно размахивая руками воскликнул Неарх, - «что царское величие подобает только кровным наследникам Александра. Однако, ожидать еще не родившегося царя и обходить уже существующего не соответствует ни духу македонцев, ни существующему положению вещей. Есть у царя» внебрачный «сын от Барсины, ему и надо передать диадему»…(8)

Флотоводца перебил Птолемей: