Когда наступит воскресенье (СИ)

— О, нет, нет, маленький господин, — горячо заверила она. — Тилли бы никогда не стала обижаться на вас, никогда, вы же такой хороший, настоящий маленький ангел… Вы были таким красивеньким тогда, таким милым и бледным, когда вас привезли — как маленький ангел… — Тилли хлюпнула носом. — Да, да, Тилли так и сказала Найтмеру: «Ах, боже мой, нашего маленького ангела привезли», да, так Тилли сказала. Вы помните, как приезжали в Малфой-мэнор ребеночком? Тилли катала вас по парку в плетеной колясочке; вы были таким хорошеньким, крохотным, беленьким, в кружевном чепчике… Вы тогда улыбнулись Тилли, и Тилли сразу сказала: это дитя сущий ангел, прекрасный маленький ангелочек. Ах, Тилли так плакала, так плакала… — тут дверь отворилась, и на пороге возник старый Найтмер. Девушка-домовой эльф резко замолчала и сжалась под его неодобрительным взглядом.

— Вот ты где, Тилли, — проскрипел Найтмер. — Ты опять расстраиваешь хозяйку. Миссис Малфой всё время жалуется на холод, а ты до сих пор не затопила камин в ее опочивальне.

— Ах, простите, сэр, — всполошилась Тилли. — Глупая Тилли, нерадивая Тилли…

Выпроводив ее из комнаты, старый домовой эльф молча поклонился и, бросив на Скорпиуса странный взгляд, вышел, прикрыв за собой дверь.

«Не нравится он мне, — заявила всезнайка, как только шаги Найтмера стихли в коридоре. — Он вылитый прихвостень Темного Лорда!». Скорпиус собрал свои «сокровища» в кучку и улегся рядом, рассматривая их в приглушенном свете ночника. «Да, мне тоже он не нравится, — вздохнул он. — Но нельзя подозревать Найтмера в служении Темному Лорду только за то, что он старый и мрачный». «Очень даже можно!» — хмыкнула всезнайка. «Перестань, — сказал Скорпиус; он надел медальон обратно на шею, положил в жестяную банку схему вышивки, а камешек опять сжал в руке. — Не думай об этом. Сейчас мы должны хорошенько отдохнуть перед трудной и полной опасностей дорогой к водопаду». Он потянулся было к ночнику, но его трусоватый спутник сразу же заверещал: «Пожалуйста, не гаси свет! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!..». «Вот еще, какие глупости», — сказал Скорпиус, не подавая виду, что ему тоже не хочется остаться в кромешной темноте. Наконец он сдался: «Ну, хорошо, если ты так хочешь, я оставлю для тебя свет», — сказал он великодушно. Уютно устроившись под одеялом, Скорпиус обнял подушку и, не выпуская из руки камешек, стал смотреть на игру листьев за окном, дожидаясь утра.

Дождливый рассвет окрасил сумерки серовато-сиреневой акварелью. В парке загомонили птицы; соскочив с постели, Скорпиус подбежал к окну и, прижавшись щекой к холодному стеклу, увидел, как стаи черных черточек-птиц поднимаются в медленно светлеющее небо. Было зябко — то ли Скорпиус просто пригрелся под одеялом, то ли рассвет действительно обещал промозглый день, но босые ноги Скорпиуса просто заледенели на голом полу, а из щелей в старой оконной раме тянуло холодом.

«Вставайте! Вставайте! Мы отправляемся сейчас же!» — объявил он шепотом, расталкивая своих сонных спутников. Те зевали, потягивались и никак не желали вылезать из постели. «Ну еще секундочку, — говорили они умоляюще — точь-в-точь как сам Скорпиус, когда не хотел вставать на занятия. — Еще пару минуточек…». «Никаких минуточек!» — строго сказал Скорпиус — и резко откинул одеяло. Охая и протирая глаза, его невидимые спутники кое-как слезли с кровати, а сам Скорпиус тем временем торопливо оделся. «Темный Лорд напустил в лес свой зловещий колдовской холод, — предупредил он, — но его козни не помешают нам достичь цели! Мы отыщем водопад во что бы то ни стало!». «Да-а-а!» — воодушевленно отозвались его друзья, и Скорпиус, вытащив из-под подушки свой камешек, вприпрыжку выбежал в коридор.

Дом стоял непривычно притихший и темный — Скорпиус даже немного оробел от этой настороженной тишины и пошел медленнее. Лишь изредка слышался отдаленный бой часов в столовой да какие-то отдельные скрипы — точно кто-то невидимый ворочался во сне. Скорпиус приложил палец к губам. «Постарайтесь двигаться как можно тише, — шепнул он своим спутникам. — Иначе мы разбудим стражей замка». Почувствовав, как горло щекочет знакомый легкий страх — страх, смешанный с воодушевлением — Скорпиус прокрался мимо запертых дверей и комнат с креслами-привидениями, передвигаясь комической «походкой шпиона». Всё так же горбясь и нелепо перебирая ногами, он сбежал вниз по лестнице и остановился у закрытых дверей столовой, прислушиваясь к глухому тиканью больших часов, которые всегда немного пугали его. «Всё в порядке, — прошептал он. — Они спят… Пойдемте скорее, пока часы нас не заметили и не начали бить так громко, что сюда сбежится вся армия Темного Лорда». С наигранным ужасом отпрянув от дверей столовой, Скорпиус бросился бежать прочь.