Когда осенние печали. Часть 3.

— Нет… то есть, я понимаю… Но всё равно… Дима же не знает, что… — Анна не договорила фразу, она лишь покачала головой, но затем неожиданно закончила: — А Саша — знает…

— Что знает?

— Саша знает, что ты — его сын.

Опустив взгляд, Михаил какое–то время рассматривал заснеженную дорожку. Он явно не ожидал такого признания, и теперь не знал, что ответить.

— А как он узнал?

— Это я ему сказала… — Анна не сводила взгляда с лица Михаила, как будто пытаясь прочесть по нему всё, что сейчас творилось в его душе. Они оба знали одну и ту же правду, но до сих пор сохраняли молчание, и вот теперь Анна его нарушила. — А я… кое о чём я знала уже давно… об остальном догадалась, когда увидела тебя.

— Человек не может выбирать, от кого ему родиться…

— Миша, ты не понял… — Анна снова покачала головой. — Саша хочет с тобой увидеться… не как со следователем, а как с сыном… Я его знаю… Он очень деликатный человек, и будет долго думать, переживать… Ты, пожалуйста, приходи к нам… Или, если позволишь, он сам к тебе придёт… ну, или, хотя бы, позвонит.

— Конечно… — Мясников едва заметно кивнул. — Мой телефон у него есть. А адрес знает Наташа.

…Проводив взглядом автомобиль Михаила, Анна прошла к своему «Пежо». Включенный заранее на обогрев салон был приятно тёплым, и она с удовольствием устроилась на водительском месте. Вспомнив про конверт, вытащила его из кармана, аккуратно надорвала и двумя пальцами подцепила размещённую внутри плотную бумагу, потянула наружу…

…Фотография, запечатлевшая её вместе с Лапиным, та самая, которую не так давно показывал, но так и не отдал ей Леонид, сейчас лежала в её руке. Достав из сумочки телефон, нашла нужный номер…

— Спасибо… — Анна произнесла это без предисловий. — Не ожидала такого подарка.

— Аня, это ты?! — голос Леонида на том конце казался удивлённым.

— Да, я.

— Здравствуй…

— Здравствуй, — Анна нехотя ответила на приветствие.

— Только я не понял, за что спасибо?

— За фотографию. Мне её только что передали.

— Какую фотографию?! О чём ты?..

— Ту, которую ты просил передать.

— Кого просил?!

— Следователя… — по тону Лапина Анна начала догадываться, что тот, действительно, не понимает, о чём идёт речь. — Мне следователь Мясников передал конверт с фото… ну, с тем, которое ты мне осенью показывал. Сказал, от тебя…

— А я–а–а‑то думаю, куда она делась?! — видимо, до Лапина только сейчас дошло, о чём говорит ему Анна. — Вот сука ментовская!..

— Теперь я ничего не понимаю….

— Да ладно, всё нормально, Аня. Фотка эта в моей машине была… я после обыска её больше не видел. Значит, этот ментяра забрал. Ну, да ладно… Хоть я тоже ничего не понял, но хорошо, что она к тебе попала. Значит, судьба…

Поговорив с Леонидом, Анна ещё какое–то время никак не могла заставить себя тронуться с места. Она ничего не понимала… Почему Михаил забрал эту фотографию у Лапина, а потом отдал ей?

…Пальцы снова заскользили по дисплею…

— Михаил… Это Анна Сергеевна. Я позвонила Леониду, он сказал, что ничего не передавал…

— Так я и не говорил, что он лично передал. Я сказал, что это — от него…

Анна ненадолго замолчала, осмысливая поступок Мясникова. Наконец, понимая, что пауза затянулась, спросила приглушённо:

— Почему вы отдали мне эту фотографию?..

— Чтобы вы знали, что она — у вас. Кстати… Это — последний экземпляр.

Глава 22

Двадцать пятый день рождения Наташи, который приходился на одиннадцатое декабря, Морозовы собирались отмечать в очень узком семейном кругу. Как обычно, круг оказался не таким уж и узким, благодаря родственникам и друзьям, постепенно прибывавшим в течение всего вечера. Выступлений в этот день не было, и, посидев по традиции со своими музыкантами в творческом центре, Дмитрий и Наталья уже к восемнадцати часам приехали домой.

Стол был накрыт — стараниями Наташиной сводной сестры Алины и мачехи Светланы Петровны, к тайному неудовольствию Анны, которая всегда слишком придирчиво относилась и к блюдам, и к сервировке, исполненным чужими руками. Приходилось смиряться: участвовать в подготовке стола в этот день она не могла, так как сама вернулась домой позже всех.

Квартира сына была пропитана кулинарными ароматами, и проголодавшаяся Анна Сергеевна уже через несколько минут была готова простить и «неправильно» нарезанный хлеб, и отсутствие столовых ножей, и не в ту сторону повёрнутые вилки на заставленном блюдами столе. Анна недолюбливала своенравную Светлану и очень критично относилась к Алине, но виделись они довольно редко, поэтому никогда открыто не конфликтовали. А вот отец Натальи, Валерий, ей очень импонировал. Бывший водитель–дальнобойщик был умным, начитанным человеком, обладающим спокойным нравом и приятной внешностью.

Раздевшись в своей прихожей, Анна торопливо сменила строгий костюм на лёгкое платье и, прихватив заранее приготовленный подарок, поспешила в соседнюю квартиру.

— А вот и мой командир явился! — судя по широким объятиям, которые распростёр ей навстречу супруг, он уже успел выпить рюмочку, пользуясь отсутствием жены. — Анютка, все уже собрались! Скорее за стол!