Когда осенние печали. Часть 3.

«Выходит, она знала твою фамилию. Иначе как бы она тебя нашла?.. Хотя… — Анна на несколько секунд задумалась. — Её отец был очень высокой милицейской шишкой, ему ничего не стоила найти иголку в стоге сена».

«Если бы меня разыскивал её отец… вряд ли я остался бы в стороне. Ничего не понимаю… — Александр растерянно развёл руками. — Конечно, я сам бы пришёл, уже на следующий день, но меня тогда наказали за опоздание. Два месяца без увольнений… Потом, когда всё закончилось, я сразу поехал её искать… — он вскинул взгляд на жену. — А встретил тебя. А ты сказала, что Аля замуж вышла… Больше я её не искал. Да и не хотел, о тебе всё время думал… снова приезжал к вашему институту, но мне сказали, что ты уехала. Вот и вся история… Меня никто не разыскивал… а, выходит, обо мне всё знали? Аня, возможно, это ошибка. Ну, похож… такое бывает и с чужими людьми. Она же вышла замуж, в конце концов! Значит, у неё был другой парень…»

«Саша… — Анне снова стало трудно говорить, но она справилась с собой. — Ты же был её первым мужчиной… Ничего не говори, я всё знаю, более того… я видела кое–что… Другого парня у неё на тот момент не было. Я это тоже точно знаю. И потом целых два месяца не было, до самого замужества, а замуж она вышла во второй половине ноября… А ребёнок родился в июне. Ровно через девять месяцев после вашего… свидания… Михаил сам назвал мне свой день рождения».

«Откуда ты знаешь, что у неё никого не было? Она же замуж не за первого встречного вышла, встречалась же с женихом».

«Знаю… Я тебе рассказывала, что меня парень бросил на первом курсе… Помнишь? Так вот это он и был, Виталий Мясников. Он бросил меня… женился на Альке внезапно, все были очень удивлены. По сроку она уже была беременной… Саш, я много чего знаю из первых рук… Я даже знаю, что ты пуговицу в той бане потерял… Я её потом в руках держала».

«Как всё перепуталось… — Александр задумчиво покачал головой из стороны в сторону. — Ты никогда не говорила…»

«Я же не знала наверняка… могла только предполагать. Но, когда увидела этого следователя… Все карты сошлись, Саш. А про Виталия я тебе говорила, только имени не называла… мы же недолго встречались, всего два месяца».

Они говорили спокойно, без эмоций. Анна в общих чертах, без излишних подробностей рассказала мужу о том, как ей пришлось мыть баню бригадирши, как она нашла пуговицу, и как эту пуговицу потом забрала Александра. Анну немного задевало, что Саша не выглядит виноватым… Нет, ей вовсе не хотелось, чтобы он падал к ней в колени и умолял простить… но казалось, что он не испытывает даже смущения, напротив — его взгляд был крайне серьёзным.

…Они отказались от приглашения Наташи прийти на ужин, чем очень удивили невестку. Анна не была готова сейчас ни к какому общению, и на ходу придумала какую–то совершенно несерьёзную причину для отказа. Впервые в жизни она не хотела, чтобы дети сами нагрянули к ним в гости — такое бывало очень часто, когда Дмитрий и Наталья проводили вечер дома. Сегодня же визит даже таких дорогих гостей не был желанным.

Анне очень хотелось услышать от мужа какие–то слова… она даже готова была к его ревности! Но после ужина вдвоём Александр молча уселся перед телевизором. Судя по взгляду, мыслями он был где–то далеко, и Анна первой нарушила молчание.

«Что ты теперь собираешься делать?» — она постаралась спросить это как можно непринуждённее.

«Ничего, — Саша пожал плечами. — Если всё так, то к этому нужно привыкнуть. Сжиться с этим обстоятельством… К тому же, никто, кроме матери наверняка не знает, кто отец её ребёнка. Всё, о чём мы говорили — всего лишь догадки и предположения. Я не могу пойти и сказать: я твой отец, ты — мой сын… Если и разговаривать на эту тему, то только с самой Александрой. А она, судя по всему, нужды в этом не имеет. Иначе мы бы давно встретились… Миша знал, что я его отец… я — не знал, что он мой сын… Значит, ему это не нужно. А зачем врываться в чужую жизнь? Особенно, когда тебя в ней не ждут…»

…Анна плакала взахлёб… Слёзы катились градом по щекам, каплями падали с подбородка на колени… Это были слёзы облегчения: после слов Александра она почувствовала, как наполнявшая её тяжесть постепенно распадается на множество осколков, растворяется в вечернем полумраке комнаты, вся — без остатка уходя из души…

Увидев, как содрогаются плечи жены, Александр обнял её и прижал к себе — крепко, одной рукой… другой поглаживая по голове, как маленькую девочку…

«Ань… ну, ты чего?! — он то целовал её в макушку, то прижимался щекой к голове. — Анютка… ну, что ты?.. Ты же — моя… самая–самая–пресамая… Одна — моя, единственная…»

«А ты?.. — всхлипнув, она спросила как–то по–детски, с долей обиды в голосе. — Ты — чей?..»

«А я — твой… — чувствуя в глазах какое–то подозрительное пощипывание, Саша из последних сил улыбнулся. — Уж в этом–то вообще не стоит сомневаться…»