Когда осенние печали. Часть 3.

Заметив, как непринуждённо общаются между собой Дима и Миша, Анна почувствовала новый прилив — уже материнской ревности, но в очередной раз смогла справиться с собой. Гости вели себя ненавязчиво, да и Саша оставался обычным — играл с внуками, шутил с Димой, а вернувшись домой, как всегда обнимал её и называл «своей Анюткой». Несмотря ни на что, Анна была вынуждена признать, что праздник получился по–семейному тёплым и душевным.

С тех пор ни Михаила, ни Злату она не видела, только получала от них несколько раз приветы — через Сашу и Диму. Она знала, что на завтрашний день назначено бракосочетание молодых Мясниковых, и даже была в курсе, что свадьбы как таковой не будет — после росписи молодожёны собирались отметить это событие дома, в очень узком семейном кругу, вместе с родителями Златы и Мишиной матерью. Об этом ей рассказал Александр. Он же принёс и пригласительную открытку, которую Михаил передал для них с Анной.

«Ну, и что ты об этом думаешь? — прочитав открытку, Анна подняла на мужа пытливый взгляд. — Если хочешь, то, конечно, сходи. Только без меня…»

«Ну, куда же я без тебя?.. — улыбнувшись, Саша обнял жену за плечи. — Тем более, что я тоже думаю, что… не стоит. Мы лучше потом с тобой как–нибудь вместе соберёмся, и поздравим… Да?»

«Хорошо… Как скажешь…» — облегчённо вздохнув про себя, Анна улыбнулась. На всём белом свете не было такого замечательного, понимающего человека, как её Саша.

…Фамилия «Мясников» Анну больше не пугала. Услышав её сейчас, она сразу предположила, что Михаил решил лично уточнить их с Сашей присутствие на завтрашнем бракосочетании. Она даже приготовилась как можно деликатнее мотивировать отказ…

— Можно?.. — мужской голос был незнакомым, и в первый момент Анна подумала, что кто–то другой сейчас вошёл в кабинет, опередив Мясникова.

— Да, входите… — чуть нахмурившись, она пристально вглядывалась в неожиданного посетителя: уже немолодой, респектабельный, одетый в дорогое пальто, с печатью безграничной власти на всём облике… Она хорошо знала этот тип людей: приходилось не раз встречаться по служебным и административным надобностям. Чаще всего эти встречи происходили в «высоких» кабинетах, намного реже — здесь, в учебном заведении, если только это был не родитель кого–либо из учеников.

…Вошедший в кабинет мужчина не был родителем, уж она бы точно знала такого отца или деда… Однако что–то до боли знакомое промелькнуло и в чертах лица, и в огрузневшей с годами фигуре…

— Ну, здравствуй, Аня… — Мясников широко шагнул от двери и неторопливо пересёк кабинет. Превратившись в каменное изваяние, Анна следила за его передвижением округлившимися от изумления глазами до тех пор, пока он не остановился у её стола.

— Ты?! — глядя на него снизу вверх, она, наконец, смогла произнести одно единственное слово, но то ли многолетняя привычка, то ли слишком внушительный вид гостя заставили её невольно поправиться. — Вы?!

— Если хочешь, можем и на вы… — Виталий сделал бесцеремонный жест рукой в сторону стоящего рядом стула. — Присесть позволишь?.. Позволите, Анна Сергеевна?

— Присаживайтесь… — вмиг побледневшая Анна смотрела теперь настороженно. — Чем обязана?

— Да брось ты, Аня… — усевшись, Мясников чуть заметно усмехнулся. — Зачем так официально? Я ведь не спонсор, не депутат… И не министр образования.

…Внутреннее замешательство никак не проходило. Анна с ужасом для себя чувствовала, как предательски дрожат её пальцы. Гулкие, учащённые удары сердца молоточками отдавались в затылке, а сбивчивое дыхание никак не удавалось выровнять. Этот человек, которого она видела сейчас перед собой, был настоящей тенью прошлого… Прошлого, о котором хотелось забыть и не вспоминать — никогда…

— И всё–таки. Чем обязана? — эти слова дались ей нелегко: пришлось призвать на помощь всю свою многолетнюю выдержку, чтобы сохранить внешнее спокойствие.

— У меня к тебе один вопрос… — видимо, решив начать без обиняков, Виталий внимательно следил за выражением её лица. — Аня, скажи… Дмитрий — мой сын?

…Ещё в самое первое мгновение на подсознательном уровне Анну «осенило»: визит Виталия Мясникова связан с Сашиным отцовством… Она успела даже мысленно «возмутиться» — нашёл время и место, чтобы выяснять отношения.

…То, что она услышала сейчас от него, превзошло все её самые худшие ожидания… Да, она сама много лет сомневалась, чей у неё сын… Но сомнения Виталия даже не приходили в голову… Он исчез из её жизни, исчез на столько лет, что можно было с уверенностью думать: он сам забыл о ней… Вопрос с отцовством с его стороны отпал сам собой.

…Но оказалось, что она не права… Он снова ворвался в её жизнь — внезапно, непрошено… Ворвался в тот момент, когда она только–только оправилась после всех свалившихся на неё потрясений… Если бы Виталий начал с обычных, принятых в таких случаях комплиментов вроде «а ты совсем не изменилась», возможно, Анна ещё долго бы приходила в себя. Но он даже не стал утруждать себя такой малостью, и это было унизительно.

Крайнее замешательство тут же сменилось приступом откровенной ненависти.