Когда осенние печали. Часть 3.

— Вызывал… — повернув в замочной скважине ключ, Михаил тут же заграбастал в объятия хрупкое женское тело, поймал губами желанные губы…

…Прильнув к нему в первый момент, Злата ответила на поцелуй — горячо, порывисто… потом, как будто опомнившись, попыталась увернуться и выскользнуть из объятий…

— Ты меня за этим вызывал?.. — упертые в мужскую грудь ладони должны были выполнять роль преграды.

Чуть ослабив кольцо рук, Миша слегка отстранился сам — лишь для того, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Не только… — близость женского тела взволновала… Михаил в очередной раз наклонился и поцеловал Злату. — Ещё кое–что…

— Вот «кое–что» я тебе не обещаю… — восприняв его слова по–своему, она воспользовалась его замешательством и, наконец, высвободилась. Поправив китель, тряхнула волосами и отошла подальше — к окну. — Так что, если у тебя есть ко мне служебные вопросы, задавай… У меня ещё куча дел на сегодня.

— Что с тобой происходит в последние дни?.. — с трудом справляясь с учащённым дыханием, Михаил проводил девушку чуть обиженным взглядом. — Ты можешь мне объяснить нормально?!

— А ты догадайся… — повернувшись к нему лицом, Злата скрестила на груди руки. — Ты же следак, Мясников… Столько дел распутал… столько преступников вывел на чистую воду…

— Это из–за Даши?.. — он решил не ходить вокруг да около, а назвать вещи своими именами. — Ты это нарочно сделала?..

— Что именно?..

— Ты нарочно оставила машину во дворе, а сама уехала на маршрутке.

— Она просто не завелась.

— Ты знала, что я заеду за тобой… — обиженное выражение сменилось демонстративно–терпеливым. — Знала, что увижу машину и зайду к твоим родителям…

— Ну–ну… — в её глазах мелькнул интерес. — Давай, коли дальше, начальник…

— Да я уже расколол… — Миша усмехнулся и присел напротив, прямо на стол. — Ты хотела, чтобы я встретился с Дашей?.. Но зачем?..

— На понт берёшь? — ироничный тон удавалась Злате плохо — мешало явное волнение, с которым она никак не могла справиться.

— Злат, послушай… — Миша чуть приглушил голос. — Ну, это же несерьёзно.

— Вот именно, Мясников… несерьёзно. Все наши с тобой отношения — несерьёзны. И ты сам только что сказал об этом.

— Да что с тобой происходит?! — не выдержав, он вскочил со стола и подошёл к ней вплотную, схватил ладонями за плечи. — Злата, в чём дело?! Твоя сестра приехала?! Ну, и что?! Это — прошлое!.. Понимаешь?! Про–шло–е!..

— Неправда… — в обращённых на него глазах неожиданно появились слёзы. — Я же видела… я всё видела, Миша…

— Что?! Что ты видела?!

…То ли от нервного напряжения, то ли от его прикосновений Злата неожиданно обмякла… Её слёзы Миша видел всего в третий раз в жизни…

— Я видела, как ты отреагировал… когда я сказала, что Дашка приезжает, у тебя было такое лицо… — всхлипнув, в этот раз она полностью подчинилась его рукам, крепким кольцом охватившим её тело. — Я же видела, Миша… видела… ты любишь её до сих пор…

— Почему ты мне сразу–то не сказала?! — волна жалости вперемешку с нежностью нахлынувшие на Михаила разом подмяли под себя и обиду, и строгость, — Златка… ну, зачем?.. Мы же взрослые люди…

— Если бы ты знал… — её слёзы скатывались со щёк прямо ему на китель, оставляя мокрые пятна. — Если бы ты только знал, что я передумала за эти дни… Я уйти хотела… я уволиться хотела!.. Я видеть тебя не хотела, но эта чёртова работа…

— Но почему?!

— Господи… — вытерев лицо ладошкой, она отстранилась. — Зачем, почему… Да потому, что невыносимо это… жить и бояться…

— Чего бояться?..

— Я подумала, что лучше будет, если ты сразу её увидишь… — Злата проигнорировала его последний вопрос. — Увидишь, и — всё для себя решишь. Только сразу, без мучительных колебаний.

— Да почему я должен что–то решать?!

— Потому, что… потому, что ты всё ещё любишь Дашку… А я не могу жить в страхе и неопределённости.

— А я не вижу никакой неопределённости.

— А я — вижу. Наши с тобой отношения, Мясников — сплошная неопределённость. Кто мы с тобой?.. Любовники?.. Товарищи по работе?.. Что ты смотришь на меня?.. — чуть успокоившись, Злата бросила на Михаила полный боли взгляд. — Тебя удивляет мой тон?..

— Если честно, то — да… — понимая, что ей сейчас просто необходимо выговориться, и что ни поцелуи, ни объятия не помогут решить возникшую проблему, Миша окончательно выпустил девушку из своих рук.

— Мне тридцать один год, Мясников… И я хочу семью…

— А разве у нас не семья?.. — в его тоне было слишком много искренности, чтобы посчитать этот вопрос просто дежурным.

— Семья?! — её глаза расширились и уставились на него в ироничном изумлении. — У нас с тобой — семья?!

— Ну, в общем… — он пожал плечами и хотел продолжить, но Злата перебила его довольно громко.