Когда осенние печали. Часть 3.

— Ты даже не представляешь, что такое — настоящая семья!.. — судя по тону, она находилась в крайне эмоциональном возбуждении. — Ты не видел никогда настоящей семьи, поэтому и живёшь так, как будто тебе никто не нужен!.. Баба есть, и ладно, правда, Мясников?! Баба — это же не жена!.. Тем более — товарищ по работе… правда, Миша?.. Я же для тебя просто — товарищ по работе, с которым ты время от времени спишь, разве — нет?! Удобно, и никакой ответственности!.. Только это, Миша, не семья!.. Это — служебные отношения, одновременно удовлетворяющие физиологические потребности!

…Уже в следующий момент Злата пожалела, что в запале выдала Михаилу то, о чём молчала всё это время… но она предпочла не подавать виду, и обиженно отвернулась к окну.

— Зачем ты так?.. — чуть поджав губы, он смотрел куда–то вперёд и вниз.

— А ты — зачем?! — если бы он сейчас взглянул ей в глаза, то не увидел бы в них ничего, кроме боли. — Семья… ты больнее не мог ударить?!

Обычно сдержанная, рассудительная, обладающая твёрдым характером Злата в этот раз изменила сама себе. Такой возбуждённой и одновременно растерянной, Михаил её ещё никогда не видел.

…Несмотря на обидные слова, он не мог с ними не согласиться. Сколько помнил себя Миша, единственным местом, где он видел искренние любовь и уважение, был дом его деда Семёна Ильича Дзюбы. Несмотря на тяжёлый характер, тот очень любил свою Верочку, и она до самой его кончины отвечала супругу взаимностью. В своей же семье Миша никогда не замечал ни малейших проявлений нежности и заботы между родителями, когда они ещё жили вместе. Это же касалось и его самого: с единственным сыном Виталий вёл себя довольно сдержанно, несмотря на то, что маленький Миша тянулся к нему и по–детски прощал отцовскую холодность… Что касалось Александры, то все свои материнские чувства она утопила на дне стакана, и, если бы не бабушка с дедом, Миша никогда бы не узнал, что такое настоящая родительская любовь…

…Нет, Злата, конечно, погорячилась… Он видел, что такое — настоящая семья… Просто до сих не знает, как её построить самому. Да и некогда… Чёртова работа — Злата верно сказала.

…Он вдруг вспомнил, что собирался сделать ей предложение… но забыл купить цветы.

— Да… — услышав сигнал телефона, Михаил нажал на кнопку ответа. — Хорошо… — отключившись, перевёл взгляд на Злату. — Там тебя терпила дожидается в допросной… говорит, на десять назначено…

— Уже иду… — ещё раз проведя ладонями по всё ещё влажным щекам, Злата торопливо направилась к выходу. Михаилу показалось, что она хотела задержаться возле него, но передумала. Он тоже не стал её останавливать, хотя ему — снова — показалось, что она этого ждала…

* * *

Неожиданный звонок с номера Леонида Лапина раздался буквально через десять минут.

— Помогите… — голос пятидесятиоднолетнего Леонида Борисовича больше смахивал на голос убитого горем старика. — Моя дочь пропала…

Из дальнейшего разговора стало ясно, что вчера, не послушавшись совета Мясникова, Кристина Лапина всё же покинула родительский дом, в который до сих пор так и не вернулась. По словам отца, девушка поехала в гости к подруге, от которой ушла во втором часу ночи. Отзвонившись отцу, сказала, что направляется домой, и на связь больше не выходила… Прошло менее трёх дней с момента исчезновения, поэтому объявлять розыск было ещё рано… Лапину ничего не оставалось, как оповестить свою бывшую супругу — мать Кристины, и обратиться за помощью всё к тому же следователю Мясникову, пообещав при этом любое вознаграждение за спасение дочери.

…Вознаграждение Михаила не интересовало… но все события и переживания сегодняшнего утра моментально ушли на второй план. Войдя в кабинет оперов, он тут же отдал поручение проверить больницы и морги на предмет присутствия там Лапиной Кристины Леонидовны, заодно разослать ориентировки с её фотографией — негласно, как бывало не раз, если дело касалось нужных людей, а законный розыск объявлять было ещё рано.

— Злат, выйди… — через пару минут он уже заглядывал в допросную. — Это срочно.

— Что случилось? — выйдя за дверь, Злата подняла на него чуть покрасневшие после утренних слёз глаза.

— Ты дело Ковалёва уже отправила в архив?

— Да… а что?

— Чёрт!.. — подперев бока, Михаил нахмурился и закусил губу. — Не успел…

— А что ты хотел?

— Хотел ещё раз характеристики посмотреть. Мне нужен его психологический портрет…

— Ты — опять?! — несмотря на ссору, Злата смотрела на него с осуждающим участием. — Мясников… мы завязали с этим делом!.. Ты забыл?!

— Лапин звонил… Ночью дочь пропала. У меня кое–какие подозрения есть, именно в связи с её исчезновением…

— Подожди меня… я уже скоро.

— Да ладно… — Миша махнул рукой. — Просто я хотел одну версию отработать… тем более, случай подвернулся. Попробую так вспомнить…

— Есть у меня его характеристики… — Злата бросила исподлобья многозначительный взгляд. — Я на флэшку кое–что себе скинула из его дела, думала, пригодится.

— Серьёзно?! — в порыве благодарности Миша прямо в коридоре схватил её в охапку и, приподняв над полом, чмокнул куда–то в ухо. — Умница ты моя!..