Когда осенние печали. Часть 3.

Незадолго до Нового года Виталию предстояло лечь в клинику — для очередного курса лечебных процедур. Делать какие–либо выводы и прогнозы было ещё рано, но он постепенно привыкал к своему новому состоянию. Оно было безрадостным и тревожным, но острая фаза прошла, теперь это была въевшаяся в сознание, привычная тревога вперемешку с печалью и угнетённостью, свойственная неизлечимым больным. Виталий старался не показывать своего настроения, но глаза выдавали — в них отражалось внутреннее состояние его души и тела.

Он каждый день ездил в офис, исполнял свои обязанности. Утром к нему приезжала медицинская сестра, делала уколы, а по вечерам приходила массажистка — лёгкий массаж помогал расслабиться, укреплял нервную систему и ослабленный болезнью иммунитет.

На первый взгляд, Виталий не был обделён вниманием и не оставался в одиночестве — весь день он общался с персоналом, партнёрами, просто знакомыми людими. Но он всё больше и больше чувствовал себя чужим в собственном доме. А, если точнее, чужими были окружающие его люди — и Ростислав, и Изабелла. Вопросы о самочувствии звучали дежурно, советы «держаться» — равнодушно. Он видел, что супругу судьба Ростислава занимает гораздо больше, чем его здоровье. Она горячо пеклась о будущем племянника и довольно прохладно воспринимала болезнь мужа. Она находилась рядом, но в её глазах не было ни тени сопереживания. Прислуга больше жалела своего хозяина, чем его собственная жена.

…Мясников часто ловил себя на мысли, что ему ужасно хочется простого участия — словом или прикосновением женской ладони — к голове, щеке, плечу… Он уже не помнил, когда последний раз чувствовал женские объятия. Не страстные, а просто — любящие, жалеющие…

…Это было так давно… Так обнимала его Таня… В последнее время он часто вспоминал о ней. Таня хотела родить ему ребёнка, она говорила об этом не раз, но у него были совершенно другие планы.

О судьбе Татьяны Виталий ничего не знал. Он иногда прилетал в свой родной город, но это были короткие, деловые визиты. Он даже не виделся с сыном — то ли не успевал, то ли просто не хотел. Он не знал никаких новостей из жизни бывшей жены, тёщи и шурина, лишь однажды, по случайно оброненной фразе Михаила догадался, что Таня снова живёт с Олегом. Но вот в каком качестве… Миша не сказал, а он не стал уточнять.

…Нет, что ни говори, а Таня его любила. Пожалуй, никто из женщин не любил его так, как она…

…У него было много женщин. И ни от кого из них не осталось детей… Его родной сын от Сандры умер, едва успев появиться на свет. Он видел его всего несколько минут — остывшее крошечное восковое тельце в крошечном гробике… Теперь ему казалось, что вместе с крышкой того гробика захлопнулись надежды и смысл всей его жизни…

Его бывшая секретарша Светлана… она тоже как–то «залетела». Но ребёнок был ей не нужен, а уж ему — и подавно.

Юля?.. Секретарша Олега?.. Та была готова родить ему дочь. Но он так и не узнал, что случилось с ребёнком, и как сама Юля оказалась в рядах жриц любви. Она оставляла письмо с координатами, но он его выбросил. Кто же хранит подобные письма от нелюбимых женщин?..

Других детей ему никто не предъявлял. Может, они и были, но сам он о них ничего не знал.

…Разматывая клубок своей памяти, Виталий мыслями уходил всё дальше и дальше… Вот уже и юность показалась на горизонте — весёлая, бесшабашная… Размытые временем картины становились всё ярче, чётче очерчивались контуры, среди которых всё яснее проявлялся образ девушки с синими–пресиними глазами… Аня! Анечка… как он мог забыть?! Впрочем, вспоминать особо было некогда… У него была совершенно другая жизнь, наполненная другими заботами и делами. Другой социальный статус. При таком статусе всё, что было раньше, остаётся за тонированной перегородкой, при чём, с той стороны, которую сам не видишь. Аня осталась там… в затемнённом «отсеке». Впрочем, как и все остальные.

Но Аня была беременна… тогда он был почти уверен, что — от него. Так что изменилось с тех пор?..

— Володя… — вызвав к себе начальника службы безопасности, Мясников жестом пригласил того присесть. — Нужно срочно разыскать одного человека и всё узнать о его детях. Сможешь?

— Нет ничего невозможного… — тот развёл руками. — Давайте данные, пробьём по базам.

— Тут загвоздка, Володя… — Виталий задумчиво потёр указательным пальцем подбородок. — Это — женщина. Наверняка я знаю только имя и девичью фамилию, предположительно — фамилию после замужества и возможный город проживания.

— Возраст? Место рождения — знаете?

— Да… Вот, я всё тут написал, — Мясников протянул листок бумаги. — Фамилия по мужу могла измениться… Отчества, к сожалению, не помню… А, может, и не знаю.