Когда оживают Страхи

У отдельных участков кружилась голова, у иных окатывало иррациональным страхом, порой овеивало то холодом, то жаром. Однажды заметил свечение на кладке, бег ярких искр в ложбинке – как бы ни были велики и опытны теурги, но и их творения ветшали. Стабильность контуров слабела, и энергия печатей начинала сочиться наружу.

Когда-нибудь мелких разрушений накопится столько, что будет достигнута критическая масса. И тогда, вероятно, обитель взорвется. Или рассыплется песком. А может, исчезнет в схлопнувшемся пространстве. Но до такого исхода далеко, как минимум несколько столетий. Правда, в какой-то момент подходить к зданию станет опасно. Искажения будут рвать живое и неживое.

Индикаторы не помогали, мутнели и трескались от близости к Изнанке. Лишь один окуляр, настроенный заблаговременно, что-то показывал. Но и он вскоре потерял фокус, превратился в обычное стекло. И тогда пришлось обратиться к своим умениям, к тем крохам силы, которыми обладал, смотреть без инструментов.

Но через пять минут у меня закружилась голова, через семь начало ломить виски. Я пытался всматриваться в контуры, искал либо узловой, либо какой-нибудь сигнальный вроде ответвления. От сложности схем и паутин энергии вскипал мозг, а найденные ниточки ускользали и терялись в переплетении иных. И если вспомнить картину, что зрел из Тени, неудивительно. Можно искать до бесконечности. Камни и палки бессильны против винтовок. И я как тот древний дикарь, что нашел электродвигатель и пытается выяснить принцип действия. Но как ни верти, как ни уговаривай или приноси жертвы богам, а жужжать не будет.

«Но как-то ведь теурги сами находили замочную скважину, – подумал я зло. Остановился, сжал кулаки и попытался выдохнуть. – И у них не было причин прятать ее слишком уж хитро, ведь пользовались каждый день. Тут важна скорость, удобство, а главным элементом выступает ключ. Возможно, я не туда смотрю?»

Мысль царапнула, заставила замереть. Я порывисто шагнул прочь от здания, оглянулся и окинул рассеянным взглядом. Отступил еще, вновь посмотрел. И чуть не ахнул.

Вблизи виднелись лишь черточки и царапины, издали тоже ничего внятного. Но на определенном расстоянии срабатывал эффект фокуса и на стене проявлялось изображение. Причем проявлялась подробно, в цвете. Аспидные монолиты изменились и будто ожили, заиграли красками, создав и глубину, и объем.

Картина битвы… битвы с Люцифером и ордами у Врат.

Вдалеке виднелась гора, у подножия монументальная постройка в виде гигантской арки, откуда вырывался дым и мчались полчища бесформенных тварей, виднелась смутная фигура – вроде человеческая, но с длинными загнутыми рогами и крыльями, окутанная пламенем и Тьмой. Над ней расколотое небо, вокруг голые мертвые деревья, дым, пламя, убегающие люди.

На переднем же плане стояли нестройные ряды защитников – туату, люди, какие-то бородатые крепыши. Должно быть, так выглядели представители народа Фир Болг до Исхода. В доспехах, с оружием в руках, на лицах отчаяние, надежда, страх.

Пораженный задумкой неизвестных художников и строителей, я поначалу не обратил внимания на детали. Но через минуту заметил на переднем плане компанию людей в белых плащах, с тонкими красноватыми обручами на головах. И понял – теурги.

Мастера Изнанки творили коллективную печать в классическом построении кругом. Еще один, высокий бородатый и яростный отгонял сгусток мрака впереди. Защищая товарищей, он присел и вскинул руку в ударе, а с ладони лился яркий свет, от которого Тьму разрывало на куски, она таяла, бежала.

– Я ничего не нашла, – сказала Мора, приблизившись. Мрачная и раздраженная неудачей. Наверное, и губы кусала, но под маской не видно. Но, заметив, в каком я состоянии, разом напряглась: – Что?..

– Дай ключ, – медленно сказал я и, не глядя, боясь отвлечься от пойманного взглядом места, протянул руку.

– Может, тебе пушку и патроны? – едко фыркнула наемница.

– Не тупи, – чуть резче произнес я. – Быстрее!

И видимо, нечто в моем голосе заставило ее подчиниться. Рыжая ругнулась, но порылась в многочисленных кармашках на поясе и извлекла металлическое зернышко. Поколебалась, но опустила на ладонь.

– Теперь объяснишь, что случилось? – спросила Мора.

– Лишь бы форма не имела значение, – пробормотал я отстраненно, торопливо направляясь к стене. – Иначе будут проблемы.

– Да что тако…

Она осеклась, подавилась словами. И через секунду я услышал за спиной изумленный возглас – пригляделась, тоже узрела картину. А я подбежал к стене в том месте, где находилась ладонь теурга, источающая яростный свет. Замер, боясь того, что ошибся или потерял направление. Но увидел то, что искал, – небольшое округлое углубление в камне с едва заметным контуром креста.

Затаив дыхание, я взял стальное семечко двумя пальцами, поднял руку и приложил к середине выемки. На миг испугался того, что ничего не получилось, но отшатнулся и грязно выругался, тряхнул рукой.

Черт! Пальцы аж до костей прожгло.