Когда оживают Тени

Все закончилось, когда Лир отправился в очереднойпоход, оставив подхватившего лихорадку Брана в Таре. Потом было ожидание, отсутствие каких-либо вестей, снова ожидание — уже беспомощное и безнадежное. На поиски «Айне», субмарины отца, отправляли лучшие корабли, но безрезультатно. Связь пропала где-то у Мглистых скал, на границе владений фоморов, и ни один капитан не рисковал подходить туда чересчур близко. Из-за подводных вулканов, туч липкого ила, забивающего винты и водометы, опасности попасться свирепым тварям и быть разобранными на запчасти в буквальном смысле слова.

Ну а потом мать сообщила об отправке в Академию. В тот же день приятель покинул грот, сказав, что больше его здесь ничто не держит. Покинул с ясным намерением устроиться на какое-нибудь судно и продолжать собирать слухи об «Айне», искать следы.

И планктону понятно, что Бран не преуспел. Но встретив сейчас, я начал задаваться вопросами, что терзали тогда, сопливым мальчишкой. Почувствовал вину. Ведь слишком просто принял гибель отца. Принял как свершившийся факт и не делал попыток прояснить ситуацию. А этот человек, вроде бы посторонний, потратил месяцы на поиски. Или годы.

Осознав, что пауза затянулась, я снова отхлебнул из кружки и спросил:

— Что-то нашел?

Приятель детства интерпретировал правильно, задумался на миг, помрачнел и пожал плечами.

— Ничего существенного. Слухи, больше смахивающие на сказки. Сейчас об Айне вообще не помнят. Тогда я добрался до порта, где швартовалась в последний раз. Но узнал мало, Лир мало кому рассказывал о своих планах.

— Да, отец умел хранить тайны… Что искал?

— Трудно сказать. Я работал с ним, но до конца не разумел, какие цели преследует. Мы могли корпеть недели напролет над расшифровкой какого-то древнего текста, а затем срывались и плыли в северное Пограничье, чтобы поговорить с каким-то бродягой. Могли проводить опыты над микробами и паразитами, экспериментировать с соларитом, а потом опять отправлялись неизвестно куда и неизвестно зачем.

— Никогда не говорил?

— Нет. Спрашивать я пытался. Многие пытались. Сказать могу одно — в последнее время интересовался туату, историей, технологиями. Тесно общался с гностиками и несколькими учеными, давал гранты на какие-то исследования.

— Имена помнишь?

— Больше десяти лет прошло, Орм… но вот одно в голове вертится. Стюарт вроде бы.

— Хенли Стюарт?

— В точку! Знаешь такого?

— Слышал. Ученый, известный своими опытами и теориями насчет сущности Вестников.

Мы озадаченно переглянулись. Я же подумал, что это начинает смахивать на фарс. Слишком много на первый взгляд случайных совпадений, но связать не получается.

И нужно ли?.. Ведь я действительно похоронил отца. Похоронил вместе с собой, когда понял, что старой жизни конец. Не стало больше Лира Берака МакМорана. Не стало и Ормонда Лира. Остался Эбер Уилсон, ученик искателя, молодой ученый-историк из Дормунда, скованный гностик.

Долгие годы я старательно гнал мысли и воспоминания, жил новой жизнью. До тех пор пока не пришли Тени. И теперь прошлое нагнало на новом витке жизни, подбрасывает вопросы, на которые я не хотел искать ответы, вернуло старое имя.

— Очередная загадка, — пробормотал Бран и мотнул головой, будто отгоняя навязчивую мысль. — И самое главное, я ведь говорил тогда с людьми, работающими на Лира. Каждый изучал какую-то специфическую проблему, но вот связи между изысканиями нет.

— До сих пор надеешься разгадать тайну? — спросил я.

— Нет. Наверное нет, — неуверенно ответил он.

И, похоже, солгал, так как явственно потянуло застарелой злостью и разочарованием, серой тоской. Или пытался в этом убедить сам себя, что нет. Но и я не собирался копаться в чужой душе, некоторые старые раны лучше не бередить.

— Прошлое надо оставлять в прошлом, — выдал банальность, чтоб разбить неловкую паузу.

— Да, — кивнул приятель. — Расскажи, чем ты занимался эти годы? Где пропадал?

— Учился, работал, — уклончиво ответил я. — В Университете Дортмунда преподаю, обычный книжный червь.

В глазах приятеля мелькнуло недоверие пополам с насмешкой, и я осекся, вопросительно приподнял брови. Он поморщился чему-то, но вопрос задал явно не тот, что вертелся на языке:

— А почему не возвращался?

Поколебавшись, я закатал правый рукав и показал запястье, сплошь исчерченное красными линиями татуировок, символов, геометрических фигур. Зрачки Брана сузились. Подался вперед, а затем нахмурился и кивнул, будто мысленно сверялся с какими-то своими наблюдениями.

— Давно?

— Связь обнаружили при поступлении в Академию, мигом перенаправили в Семинарию.

— Истязали долго?

— Достаточно. Но, скажем так, не прижился. В конце концов, отправили в Лигу. С тамошними я тоже не нашел взаимопонимания, меня наглухо сковали и отпустили на все четыре стороны. И как ты знаешь, гностиков нигде не любят. Да, пользуются услугами, с удовольствием покупают хитроумные устройства, услуги по зарядке батарей. Но при первой возможности плюют в спину. Слуги Тьмы, первосортные оболочки для Вестников. Ну и прочее-прочее, некоторые думают, что именно наш брат открыл Люциферу путь в мир, стал причиной Исхода.