Когда оживают Тени

— МакСуини с этим как-то живут, — осторожно заметил Бран. — У них в роду каждый второй гностик.

— Всегда есть исключения. Но если кто-либо из Суини не способен стать Бардом, отправляют учиться на Паладина в числе прочих, — возразил я. — А бестолочей вроде меня презирают и игнорируют независимо от фамилии.

— Боялся, что молва отразится на матери?

— Да. У нее оставался шанс стать Регентом. Если бы приняла соответствующие гейсы и прошла посвящение. Потом вышла замуж за кого-то из родственников погибшего мужа и родила нового наследника.

— Как-то… несовременно, — поморщился приятель.

— Законы Старших Домов не имеют срока давности, — хмыкнул я. — Считая и те, что в наш цивилизованный век кажутся темными и дикими. Или заклейменные Церковью как языческие и богохульные.

— Понимаю. Если б кто-то узнал, что тебя коснулась Изнанка, ей бы не позволили такого.

— Да. Женщину, единожды родившую выродка, ни за что не допустят к власти, устроят развод с лордом. У тех же Суини леди становится та, что первой родит мальчика без способностей. Остальные живут в фамильном гроте, но никаких прав не имеют.

— Лордов-гнозис история знает.

— Да. К счастью для меня. Но на женщин послабление не распространяется. Да и таких лордов никогда по-настоящему не признавали.

Я приподнял брови в ироничной гримасе и отсалютовал кружкой. Приятель кивнул. Несколько секунд о чем-то думал, потом спросил:

— Но ведь твоя мать не решилась?

— Нет.

— И ты вернулся, чтобы сохранить грот?

— Примерно так, — согласился я.

— А почему тянул? Мог ведь сразу, когда понял, что никому не помешаешь.

— Не знаю. Наверное, сомневался, а нужно ли.

Все-таки помнил меня, знал, когда говорю правду, а когда лишь ее часть. На лице Брана промелькнуло недоверчивое выражение. Явно хотел спросить что-то еще, но сообразил, что и так бесстыдно выпытал многие тайны. Неловко подхватил кружку и осушил в пару глотков, вытер губы тыльной стороной ладони. Встал и кивнул на выход.

— Пожалуй, пойду. Время позднее.

— Ты мог бы остаться.

— Орм, я прекрасно понимаю, ты приехал и не успел отдохнуть. К тому же попал в передрягу. Если останусь, будем болтать до утра. Тебе сейчас не до приема гостей. И мне надо выспаться. Самайн на носу, время беспокойное и будет много работы.

— Охранять важных господ от мстителей в масках? — блекло улыбнулся я.

— В том числе, — с легкой заминкой ответил Бран.

Со вздохом поднявшись с дивана, я проводил приятеля к шлюзу. Нажал на кнопку и подождал, пока огромная плита люка со скрипом вкатится в стену.

— Рад повидаться, дружище, — сказал я. — Заходи завтра, когда освободишься.

— Не обещаю, но постараюсь, — кивнул Бран. Пожал руку и переступил порог, оглянулся через плечо. — Я никому не скажу, Ормонд.

— Буду благодарен. Хочется максимально оттянуть момент встречи с Советом по поводу моего изъяна.

Криво улыбнувшись, я снова нажал на кнопку и подождал, пока дверь закроется. Вернулся обратно и упал на диван, задумчиво посмотрел в пустоту.

Разговор оставил на языке терпкий привкус полуправды. Я не говорил всего, Бран тоже многое скрывал. И в итоге вроде и радовались друг другу, но испытывали некое напряжение. К тому же смутило то, что почти не удивился, увидев татуировки. Обычно люди буквально взрываются эмоциями, а тут ощущение, будто подозревал. Хотя знать не мог, никак не мог.

Головная боль усилилась, в ушах зашумело. Я помассировал виски и спрятал лицо в ладонях. Но раньше, чем услышал шаркающие шаги и лязг металлической двери, выпрямился и посмотрел на вошедшего с небольшим саквояжем и парой полотенец в руках Старика. Окинул меня критическим взглядом и сердито нахмурился.

— Красиво тебя разукрасили, парень, ничего не скажешь. Когда били, специально лицо подставлял?

— Брось ворчать, Уилл, — пробормотал я. — Каюсь, застали врасплох.

— Если тебя застают врасплох, стоит задуматься о том, чтобы сменить работу, — фыркнул он. — В нашем деле рассеянные долго не живут. Во что влип? Признавайся.

— Попался подручным Нолана, — вздохнул я. — Засаду устроили почти у шлюза.

— Слышал, — напустив в голос больше сарказма, сказал Старик. — Меня интересует, во что ты еще вляпался. Рубашка порохом пропахла, в брызгах крови.

— Ты не поверишь, — усмехнулся я.

— Я поверю, молодой человек, — буркнул Дампир. — Если будешь ясно излагать, а не корчить тут умирающего дельфина… Держи! Смажь лицо, а то завтра прохожие будут шарахаться.

Вскрыв саквояж, Старик вынул жестяную банку с ярко-красной этикеткой, отвинтил крышку и поставил передо мной на столе. Рядом бросил полотенца — одно сухое, второе смоченное водой.

Запах по комнате разлился премерзкий. Как от дохлой сельди вперемешку с аммиаком и бог знает чем. Жглась мазь, я знал, точно кислота. Но стоит отдать должное — царапины, синяки и ушибы, как правило, заживляла невероятно быстро, дезинфицировала и помогала затягиваться ранам.

— Из чего ты ее готовишь? — кисло спросил я.