Когда оживают Тени

В предании утверждалось, что какие-то из даров потерялись в прахе веков. Некоторые исказились. А иные осквернены старинными врагами. Коварные неприятели пробрались на церемонию, подсунули королям свои проклятые подарки. И в отличие от подношений туату, благословения тех требовало оплаты.

Самое паршивое, что отказаться от способностей, как и от долгов, нельзя, так как передавались по наследству от отцов к детям через кровь.

Заинтересовавшись вроде бы безобидной сказкой, я начал изучать тему. Раскапывал дневники представителей Старших Домов, искал любые упоминания. Вскоре удалось купить копию старого шпионского отчета Ньювотера, где описывались семейства владетелей Тары. И вот там практически прямым текстом говорилось, что каждая или почти каждая обладает некоей мистической силой, не связанной ни с Тьмой Люцифера, ни с теургией и более похожа на способности туату.

Вычитал я также и о том, что существуют некие ограничения. И условия обладания — для каждой семьи свои. Вроде необходимости посвящения, жертв и ритуалов. Подробностей никаких, дескать, держится в глубокой тайне и передается от старого Лорда к молодому. Побочные ветви семей тоже не в курсе, строят догадки да сочиняют сказки. Но определенные выводы напрашивались сами.

Тени могли быть предвестниками того самого загадочного родового Дара. А так как по прямой линии наследования остался я, то кровь настойчиво подталкивала к чему-то сокрытому в недрах фамильного грота. А может к принятию решений.

Точнее сформулировать я не мог. Возможно, будь жив отец, раскрыл бы подробности. Однако лорд Лир пропал без вести, и Дом МакМоран потерял влияние и знания. И с силами туату шутки плохи. Утверждать что-либо однозначно бессмысленно — не изучены. Уверен, поддаются определенным правилам и законам, просто нам, людям, пока недосягаем такой уровень. Туата Де Дананн — темные рыбки овеянные ореолом потусторонней загадки.

В Судьбу с большой буквы я не верил. Но, в конце концов, решился последовать зову Теней. Времени на дальнейшие поиски у меня не оставалось, приступы усиливались. К тому же проснулось любопытство — а к чему ведут? А если Дар — не выдумки, но нечто большее?

Пока что Тени привели к появлению врагов. И к неподъемному долгу.

Хорошо хоть Старик заявил, что собирается сопровождать, чем несказанно удивил. Обычно держал определенную дистанцию — мол, ты сам по себе, я сам, иногда помогаем друг другу, арендуем одну лабораторию на двоих. А тут прям ультимативно засобирался в путь. На закономерный вопрос долго отмахивался, сквернословил и едко шутил. Но, не выдержав, сдался:

— Вот, какого признания ты хочешь, парень? Чтоб я сказал, будто беспокоюсь, душа болит, а сердце стонет?.. Что ты как родной?.. Да хер тебе китовый! Научный интерес у меня! Никогда с такой гадостью не сталкивался, хочется понаблюдать.

— Ты скажи — опыты поставить, — буркнул я в ответ тогда.

— Ну-у… неплохо б, — протянул старый корсар. — Есть у меня интересная мысль.

— Через мой труп!

— На трупе тоже можно, хоть и не так эффективно.

С пикировками, перерастающими в перебранку, мы и сошлись на том, что ехать надо. Старик быстро распланировал, что возьмет с собой, а что оставит и законсервирует в лаборатории. Далее обсудили, как будем добираться и с каким интервалом, а также договорились о том, что ему лучше исполнить роль дворецкого. Ну, или помощника, слуги. Меньше вопросов возникнет у аристократов в Тары.

Правда, подозреваю, что Дампир все-таки немного темнил душой. Но говорить прямо о своих привязанностях ворчун не любил, предпочитая делать дело, а слова оставить специально обученным мальчикам вроде Фергюса.

И вот мы здесь. Но четкий план практически сразу покатился Люциферу под хвост.

Стоически перетерпев волну вони и жжения от нанесенной мази, я удалил остатки смердящей гадости мокрой тряпкой. Уселся на диван и откинулся на спинку. Но уловил движение, чуть повернул голову и наткнулся на взгляд ледяных глаз. Старик достал из саквояжа иглы, специальный шприц и газовый баллон, пробирку с серебристым составом похожим на жидкий металл.

— О Господи! — вырвалось у меня. — Может не сегодня? Два звена не страшно.

— Ты свихнулся, парень? — буравя меня взглядом, спросил Уильям. — Мечешь Печати как мойва икру прямо в гнезде фоморов и ждешь, что сойдет с рук? Тут в каждом храме регистратор стоит.

— Граничный уровень вроде бы не превышал, — пробормотал я, копаясь в воспоминаниях.

— Именно поэтому тебя пока и не вычислили, — отрезал Дампир. — Но перенастроят сеть, и сразу запеленгуют. Руку на стол! Живо!

— Твою ж мать, — процедил я. Но послушно вытянул руку и с упавшим сердцем проследил, как Старик соединяет патрубки, разогревает горелкой колбу и подбирает подходящую иглу, обрабатывает спиртом и пламенем.

Первый укол оказался самым болезненным. А затем боль превратилась в навязчивый, но терпимый зуд, игла в умелых руках Уильяма медленно и аккуратно поползла по покрасневшим бороздам, повторяя контур старой татуировки. И как часто случалось, на меня обрушилась удушающая волна тошноты, голову будто стянуло тисками.