Когда оживают Тени

Я молчал. Упрямо рассматривал носки собственных ботинок и кусал губы, надеясь, что Старик махнет рукой и отстанет.

Не отстал. Подобрал одну из книг, глянул на разворот и корешок. Потом изучил каракули на одном из листов, покачал головой. Вновь зыркнул из-под нахмуренных бровей и неожиданно мягко сказал:

— Все начинающие наступают в эту лужу. Мальчишки мечтают сотворить какое-нибудь могучее колдунство, чтоб кровь-кишки-расчлененка, чтоб жахнуло погромче и сверкнуло ярче. Признаться, думал, рискнешь намного позже, но ты удивил. Неймется? Скучно заниматься типовыми Печатями и основами? Хочется сразу проявить себя могучим бойцом-гнозис из бульварных книжонок?..

Каждое слово попадало в цель, будто читал как открытую книгу. Мне верно жаждалось чего-то значительного, зримого. Доказать Лиаму, что стою большего. Что крут, и то, чем занимаюсь, не бесполезно. Но в устах Старика это звучало унизительно-мелочным. Словно мелкого сопляка обуяла блажь. Безусловно, так и было, но признаваться в таком не хотелось.

Вот не хотелось. Что вообще понимает старый пердун?..

И потому я напрягся сильнее, сжал кулаки. Но почувствовал — отвратительно краснею. Что хуже, ничего поделать с собой не мог.

— Ладно! — вновь смягчился Дампир. — Твое право. Иногда хочется перевернуть мир, возвысится, влюбить в себя девиц и доказать, что ты лучший. Но пойми, парень, единственное чего я хочу — чтобы ты не сломал себе шею. А ты именно этим и занимался. Боевую печать ведь городил?

Молчать дальше глупо. И верно ощутил, как гнев и раздражение в нем сменились легкой насмешкой и, как ни странно, любопытством.

— Да.

— Занятно, — хмыкнул опекун. Вновь посмотрел на лист с каракулями, присел и потянулся за другим, с эскизами и таблицами. Где-то с полминуты изучал, а потом одобрительно кивнул. — Амбициозно.

— Издеваешься? — нашел в себе смелость буркнуть я.

— Ни капли, — серьезно ответил Старик. Подвигал бровями в сомнениях и добавил: — Основу ты выбрал правильную. Как минимум самую мощную из тех, какие сейчас знаешь и способен сотворить. Концентрические круги создают эффект рекурсии, усиливают друг друга и работают очень надежно.

— Но именно она и расползается! — огорченно сказал я.

— Ты забыл — если внести между кругов символы, тогда кольца могут вращаться относительно друг друга из-за разности потенциалов. Качественный смысл основы меняется, за ней тянется и содержание Печати. А так как нет якоря, у тебя все пляшет и конфликтует, из-за дисбаланса разлетается и расползается… Смекнул?..

Присев на одно колено, Дампир подобрал карандаш и начал рисовать на бумаге, пытаясь визуально донести идею. А я внимательно всмотрелся, попытался соотнести со своими мыслями и просветлел лицом.

— А если вот так?

Тоже присев, взял кусок писчего угля и быстрыми росчерками, сместил символы к центру круга. Дорисовал и новые — стабилизирующие, уплотняющие.

— В правильном направлении мыслишь, — задумчиво проронил Старик. — Но опять не учитываешь нюансов. Теперь делаешь якорем центр, и, если перепад в мощности символов будет выше определенной границы, кольца могут начать вращаться в трех измерениях. Уровень мастера Лиги, и ты вряд ли сумеешь сейчас выстроить рабочий контур со столькими переменными. Думай.

Скрипел мозгами я отчаянно. И так прикидывал, и эдак, скреб затылок и тер подбородок, морщил лоб. Но как ни кривляйся, а знаний не хватало. Спустя пять минут я прекратил ломать комедию и с вздохом произнес:

— Помоги.

— Сдаешься? — усмехнулся опекун. — Ну, не хмурься, шучу я. Такому учат где-то через год. Но мы ведь не в Академии Лиги. Верно? Ладно, смотри.

Вновь взявшись за карандаш, Старик легким движением вписал во внешний круг пятиконечную звезду и добавил в углах и пересечения символы-связи. Я же впился глазами в эскиз и недоверчиво покачал головой.

— Хочешь сказать, что нужно сделать две основы, а потом наложить одну на другую?

— У каждой фигуры есть плюсы и минусы, — кивнул Дампир. — Никто не мешает тебе совмещать. Вместе будут стабильнее. Я тебе подкину справочник, оттуда узнаешь, что с чем лучше комбинировать. Кстати, сюда можно вписать несколько треугольников под разными углами, чтобы получилось многолучевая звезда. Причем реально так делать с каждым кольцом.

— Такую основу ничем не прошибешь! — сказал я восторженно, представив и восхитившись элегантностью решений.

— Кхе, услышали б меня современные преподаватели, пришли бы в ужас, — рассмеялся Старик. — Ведь азы не гнозис, а теургии. Первая сейчас из-за дефицита энергии больше проваливается в микротоки, использует простейшие фигуры и каналы, что складываются в машины на металлической подложке. Там своя механика взаимодействий со специфическими законами, не менее сложная. А вот теургия на начальных этапах кажется более примитивной и топорной. Но когда достигнешь вершин, начнешь чувствовать, то поймешь, что горизонты бесконечны. Хватило бы сил… И сие приводит нас ко второму выводу — сложные фигуры пока тебе недоступны.

— Ты не дал попытаться, — обвинил я, и снова насупился.