Когда падают звезды.

Ну что ж, остается сверлить взглядом дверь на балкон, в надежде, что новоиспеченные помолвленные появятся оттуда как можно скорей. Майя взяла в руки бокал, оставленный все тут же, даже рискнула пригубить в надежде, что спиртное прибавит если не храбрости, то терпеливости… В кругу не изменилось ничего: ни общество, ни темы, вот только сама Майя перестала вникать в разговор, нервно постукивая ноготком по бокалу, отсчитывая текущие секунды.

— Добрый вечер, — услышав обращение, Майя чуть не задохнулась, а руки покрылись мурашками. Не бояться… Намного легче было не бояться его, когда он за сотню километров или хотя бы в другом конце зала. Отец обернулся. А у Майи возникло желание сморщиться, скрывшись за злосчастным комодом с головой. Но вместо этого, она последовала примеру папы, и еще до того, как все поймут, что к ней он не обратится, даже чтобы почтить их знакомство, присела в реверансе, внимательно рассматривая носки его туфлей.

— Герцог, — отец кивнул, — рад видеть вас здесь. Как здоровье герцогини?

— Спасибо, хорошо. Она тоже сегодня здесь, — он указал бокалом куда-то назад. Статная женщина, предположительно герцогиня, стояла в компании той же барышни, с которой Майя столкнулась по пути в зал. Правда, судя по всему, особого удовольствия от такой компании женщина постарше не испытывала. Все это Майя смогла заметить, кинув мимолетный взгляд из-под опущенных ресниц и сразу вернувшись к созерцанию налакированных носков.

— Вас можно поздравить, ваша сестра произвела настоящий фурор, — это действительно было так, возле герцогини стояла не только девушка с декольте, как ее прозвала про себя Майя, но и ее новая знакомая из уборной. Теперь-то Майя увидела явное сходство с его светлостью. Высокие скулы, линия губ, глаза. Как она могла не заметить, что у нее его глаза? Может потому, что они смотрели на нее без отвращения, а именно такими его остались в памяти…

— Майя, — отец окликнул ее, когда девушка углубилась в свои мысли. Она подняла на него взгляд. — Его светлость не верит, что вы с Соней рассказывали лишь хорошее о проведенном в его резиденции времени.

Вместо того чтобы ответить, Майя лишь кивнула, боясь перевести ее направо, боясь уловить черты стоящего перед ней человека даже боковым зрением. От его близости ее и так уже начинало пробивать мелкой дрожью.

Отец удивился такому поведению дочери, но говорить ничего не стал.

— Лестно слышать это от вас, леди Майя. Надеюсь, за время танца вы поделитесь и со мной хотя бы одной историей, в которую посвятили отца, — давящая на нее и раньше атмосфера, окружающая этого человека, теперь заставила сбираться дыхание. Он вытянул вперед руку, приглашая.

Майя перевела испуганный взгляд на протянутую ладонь. В тот же миг перед глазами один за другим промелькнули образы, в которых эти самые руки рвали тонкую ткань, давили запястья. Сморгнув, она вновь повернулась к отцу, собираясь сослаться на плохое самочувствие и убежать.

Вот только девушка никак не ожидала, что граф просто заберет ее бокал, протягивая освободившуюся руку дочери мужчине. Когда ее холодная ладонь вновь оказалась в плену теплых пальцев, Майю ударила настоящая молния, ощутимая боль. Как она надеялась, что этого больше никогда не произойдет…

*****

Что произошло с ним за этот месяц? Еще сегодня днем Дэррек в сотый раз убедил бы себя, что ничего необычного. Сначала он просто много пил, потом много пил и работал, а потом отправился решать все запланированные раньше дела.

Ярость быстро прошла, уже тогда, когда уйдя из ее комнаты, он заперся в библиотеке, мужчина чувствовал, что встреть ее сейчас, такого желания свернуть тонкую шею уже не будет. Видимо, в нем проснулось то чувство, которая она, по ее скорее всего лживым словам, так ненавидела — он ее жалел.

Гнев сменила полная апатия. Ему было все равно, что происходит в мире, лишь бы меньше времени находиться наедине с собой. Ночи превратились в пытку, когда его манила за собой ангелоподобная Майя, а стоило открыть глаза, и он снова и снова понимал, что все ангельское в ней было ложью.

Знала бы Роза, кого она должна благодарить за то, что в один из вечеров встретила его в театре, наверное, поперхнулась шампанским. Он вернулся к любовнице лишь потому, что сны стали невыносимыми, а реальность — слишком тяжелой. Ему нужно было вернуть все на круги своя, а Роза когда-то занимала определенное место в его жизни. Жаль, ведь он верил, что это навсегда позади.

Месть Витору он отложил, помня, что это блюдо подается холодным, и он готовился его податьПросто не сразу. В отличие от той, рядом с которой у него отключалась вся расчетливость, как в любви, так и в ненависти, вспоминая этого щенка он желал ему долгой и мучительной смерти, но находил в себе силы эту самую смерть хорошо спланировать так, чтобы получить максимальное удовольствие.