Когда падают звезды.

Обернувшаяся секундой раньше Соня зарделась. Ну что ж, нельзя же расстраивать заботливого сценариста такого отличного спектакля, раз ему уже предназначена роль возлюбленного сестры Моли, Дэррек решил играть эту роль с честью…

***

— Майя, ведь это чудесно, правда?

— Что?

— Он, он чудесен, да?

Вот уже на протяжении двух недель единственной темой, которая интересовала, заботила, занимала мысли Сони, был герцог. Для себя Майя определила, хочешь найти сестру — поинтересуйся, где видели герцога. Они либо совершают прогулку по саду, либо играют в шахматы в библиотеке, либо исполняют дуэты за роялем. Майя не ревновала, ни Соню к Мэйденстэру, ни его к ней. Она просто очень боялась за глупышку. Он — намного старше, опытнее, его поведение не поддается пониманию Майи, не говоря уже о сестренке. Внимание сегодня не значит, что его интерес продлится и завтра, а Соня медленно, но верно падает в бездонный океан девичье влюбленности. Такой, которой три года страдала Майя, такой, которая может принести боль, много боли.

Но больше всего ее заботила собственная неспособность никак повлиять на ситуацию, ни с одной, ни с другой стороны. Она не могла сказать, что намеренья герцога насчет Сони бесчестны, то, что он издевался над ней, ни о чем не говорит. А вот если он и вправду неровно дышит к Соне, попытайся Майя вмешаться в их отношения — разрушит счастье сестры. Если же он просто ведет какую-то игру, Майя боялась, что узнает об этом одной из последних. Единственным же способом влияния были повторяющиеся с завидной периодичностью просьбы старшей наследницы рода Дивьер не спешить, не нырять в омут с головой. Но доходят ли доводы разума до желаний юного сердца?

— Я не понимаю, Соня, а как же Маккадамс? Ведь ты вздыхала о нем, как только мы приехали, неужели через неделю мне ждать, что ты прибежишь оглашать о новом предмете воздыханий?

— Нет, Майя, не путай! Тебе не понять. Как можно сравнивать их? Это ведь небо и земля, — да уж, сейчас, Майя бы сравнила их как ангела и демона, потому что герцог с каждым днем пугал все больше, а остальные на его фоне, казалось, возносились до небес.

— Я пишу маме, передать что-то от тебя? — впервые за две недели она решилась исполнить данное матери обещание — написать.

«Дорогая мама,

Мы гости в великолепнейшем доме страны вот уже целых четырнадцать дней. Местные красоты поражают, человек, попадающий сюда в период цветения сада, не сможет забыть увиденное, наверное, всю жизнь. Я точно не смогу. Пытаюсь зарисовывать, но каждый раз разочаровываюсь, ведь это непередаваемо.

Наши дни проходят за всевозможными развлечениями, гостеприимный хозяин не дает скучать. Джентльмена обходительны, а дамы милы…»

В таком духе были исписаны три страницы. Все чудо в том, что Майя не соврала ни словом, все хорошее имело под собой основание, а недомолвки — это ведь не вранье, на то мы и люди, чтобы быть в состоянии решать, в какие свои чувства мы хотим посвящать мир, а какие предпочитаем оставить при себе. Например, Майя очень боялась просить у мамы совета или подсказки в том, как вести себя с Сониной влюбленностью. Боялась, что лишь понапрасну взволнует мать, которая вряд ли сейчас в силах хоть как-то повлиять на ситуацию.

Что произошло с момента их приезда? Многое. Майя впервые нашла друга. Друга, который готов слушать и слышать, который смотрит на нее как на равную, который доверяет ей и готов получить ее доверие взамен. Теперь в окружении стольких людей она чувствовала поддержку с двух сторон — от Сони и от Витора.

А еще она чувствовала и видела, какие взгляды тот бросает на сестру, как его и без того прямая осанка, стройнится еще больше, когда Соня появляется на горизонте. Напрямую Витор ни разу не спрашивал у Майи, что ему предпринять, чтоб обратить на себя внимание Сони, ни разу не просил совета в этом. Единственное, когда ее зарисовка игры в бадминтон была готова, ненавязчиво упомянул, что из любви к искусству был бы не против хранить рисунок у себя. Майя не отказала, сестра на нем и вправду получилась очень правдоподобно.

Так, как Витор не посвящал ее в свои планы, решиться на разговор с Соней на его счет, Майя тоже не могла. Ведь она не имеет права вмешиваться в их дела, а возможно, и портить все. Но насколько она была бы рада, если Витор вел себя по-другому! Нет, не в смысле, обратил внимание на старшую сестру, а хоть понемножку, мелкими шажочками приближался к сердцу Сони, так, как это делал герцог.

Общаясь с Витором, Майя поняла многое, в том числе и то, что логики в чувствах искать не приходится. Ведь когда-то она впервые влюбилась в человека, который отличался своей реакцией на ее появление, ей достаточно было безучастного взгляда тех темных глаз, чтобы перевернуть весь мир. А теплота в глазах друга не вызывала подобных чувств. Ответное тепло — да, огонь — нет.