Когда падают звезды.

Девушка долго лежала, пытаясь не двигаться. Не хотела разбудить. Слушала размеренное дыхание, стук сердца и тиканье часов. Что же она наделала? Она предала сестру. Раньше она об этом не думала. Но ведь не знала, что будет чувствовать. Она наплевала на все правила приличия, предала веру в нее своих родителей, запятнала репутацию рода, а главное, была счастлива, предавая сестру. Рыдать было нельзя, но вот справиться с немыми слезами, котящимися по щекам, она не смогла.

Даже если никто не узнает, что это меняет? Как она будет смотреть с глаза всем дорогим ей людям? Как она сможет оправдаться перед ними? Соня никогда ей этого не простит и будет права, совершенно права.

— Утро, пожалуйста, не наступай! Молю тебя, не наступай, — девушка шепнула слова, отчаянно веря в то, что молитва будет услышана.

Слишком многое разом навалится на и без того не самые сильные плечи. Майя думала, насколько была слаба, раз допустила такое, и на сколько хватит ее скудных сил дальше? Хватит хоть на один взгляд сестры? Хватит на еще один вопрос Витора о том, что за дела у нее с герцогом? Хватит на вопрос мамы в следующем письме, что они нового узнали за это время? Не хватит. Человек, прижимающий ее сейчас так тесно к себе, даже не подозревает, на что обрек. Но вот только винить его она не могла. Он-то сестру не предавал. Хотя нет, предал, но видимо, свои силы рассчитал, ему их хватит. А ей? Так одиноко Майя не чувствовала себя еще ни разу в жизни. Ни родившись анибальтом, ни осознав свое уродство, ни простившись с мечтами, ни оплакивая очередное унижение. Этой ночью она сама воздвигла стену между собой и миром, но не тем большим, с которым не имела ничего общего уже давным-давно, а со своим собственным маленьким мирком, который и так был не сильно заселен, а теперь остался безлюден. Одна.

А еще она поздравила себя с днем рождения. Часы пробили два, а значит, ночь ее рождения прошла. Вот так она вошла в свои двадцать. Желала ли хоть раз об этом, задувая свечи на праздничном торте? Нет. Она загадывала любящего мужа и похожих на него детишек, но ни разу она не заикалась о том, чтоб стать любовницей возлюбленного сестры. Ни-ко-гда. С днем рождения тебя, Майя, с днем рождения новой тебя, Майя.

Глава 11

Глава 11

Время близилось к полудню. В окно проникали лучи яркого солнца, наконец-то появилась надежда, что пора дождей отступила.

Вот уже несколько часов Дэррек сидел в кресле. Сначала он пил кофе, принесенный и оставленный на столике за дверью. Потом читал газету, потом сходил в кабинет за письмами. Еще позже спустился к завтраку, но, не пробыв и пятнадцати минут, вернулся в спальню. А все потому, что он ждал.

Еще ночью, разбудив Майю поцелуями, он почувствовал привкус соли на губах, она плакала. Во сне или наяву девушка не ответила, лишь опять отвечала на ласки и ласкала сама. Этой ночью он смог добиться от нее любых проявлений эмоций, но только не словесных. И это-то его волновало. Как бы ни отвечала она на его поцелуи, разумом она была закрыта.

Утром соленых дорожек на щеках уже не было, но вот только не походила ее дрема на безоблачный сон. Освободившись от его объятий, она металась по подушке, ища опоры и не находя ее. Пару раз даже говорила что-то, но разобрать он смог только повторяющиеся «нет». Поэтому-то он и ждал их встречи. Встречи после.

Правда сейчас мужчине казалось, что Майя успокоилась. Девушка лежала на животе, повернув голову к окну, а значит и к нему. Простыня, покрывала ее лишь ниже пояса, открывая взгляду белую спину, копну светлых волос. Когда-то и он читал сказку об ангельском народе, который стал жертвой тщеславия. Те ангелы, должно было, выглядели так. Оказывается, на бледной коже ребра у нее была родинка в форме сердца. Очень маленькая, если бы Дэррек не боялся ее разбудить, обязательно дотронулся бы до нее. Но тот факт, что он единственный мужчина, знающий о ее существовании, уже доставляло истинное удовольствие. Пушистые ресницы девушки изредка вздрагивали, в остальном же лицо казалось безмятежным.

Нет, нужно отвлечься… Он опять взял в руки отложенное письмо. От матери, герцогини Мэйденстэр. Она снова напоминала об обещании навестить их перед началом сезона сестры. Справлялась о его делах, сообщала, что на днях к ним заезжала мисс Смитт. Герцогиня была о его любовнице не высокого мнения, и лишь из уважения к сыну держала это мнение при себе. Будь ее воля, и ноги женщины не было бы в ее доме. Она ждала внуков и желала сыну счастья, но не с ней.

***

Майе снился дом. Они с Соней и мамой сидели в беседке. Светило солнце, пели птицы, графиня рассказывала им какую-то сказку. Были ли они детьми или уже взрослыми, Майя не знала, да это и не важно. Ей было хорошо, надежно как никогда и нигде больше. Но в один момент все изменилось, налетел ветер и сорвал ее шляпку. Ее любимую шляпку, ту, которую она оставила дома. Оставила дома когда? Ах да, перед отъездом. Отъездом куда? Ну конечно в поместье герцога Мэйденстера. Ветер унес ее шляпку. Ее вечную защиту. Майя открыла глаза.