Когда падают звезды.

— Подойди, не бойся. — Майя не боялась, она просто остолбенела от восхищения. Еще одной страстью девушки, кроме чтения и рисования, было коневодство, все началось с мечты о лошади, а переросло в непреодолимую тягу ко всему, касающемуся коней. Ее Тень находился сейчас где-то в сотне километров от нее, а тут, казалось, стоит его единокровный брат. Такой же высокий, статный жеребец, лоснящиеся бока, шелковистая грива, и темные глаза. От родного Тени этого красавца отличало одно — у любимца Майи на ногах были него белых носочков, из-за которых сама Майя иногда называет Тень модником. — Подойди, он смирный, — сам Дэррек поглаживал фыркающего коня по гриве, протягивая другую руку Майе.

Она подошла, медленно, помня о том, что кони, как и другие животные, не любят резких движений, особенно со стороны неизвестного человека, а если этот красавец похож на Тень не только внешне, но и характером, тем более стоит знакомиться постепенно.

Девушка поднесла руку к лошадиному боку, провела по жесткой щетине — красавец, под пальцами заиграли мышцы.

— Ветер, знакомься, это Майя, — Дэррек взял яблоко из висящей на стене корзины, желая задобрить своенравного скакуна, но тот, кажется, и так был в хорошем расположении духа. — Лучше коня сложно найти. Одна беда — до одури боится змей, да, Ветер? Не стыдно, что теперь леди знает о твоем глупом страхе? — он говорил с ним как с человеком, будто конь мог ответить. Когда Майя нуждалась в благодарном молчаливом слушателе, она так же разговаривала с Тенью.

— Он очень красив. И боится совсем не зря — он еще и умен, — видимо, неспроста герцог разговаривал с ним как с разумным существом, услышав одобрение от девушки, Ветер увернулся от поглаживающей его гриву мужской ладони и кивнул в сторону Майи. Этот жест заставил улыбнуться обоих.

— А еще, как оказалось, он повеса, не прошло и десяти минут после знакомства, а он уже заполучил девичье сердце, мне стоит ревновать? — Дэррек отошел от коня в поисках щетки. Ответом ему было молчание, девушка продолжала водить рукой по конскому боку, а расхрабрившись, даже повторила трюк хозяина с яблоком. Ветер взял из чужих рук угощение. Значит, она ему действительно понравилась, Дэррек не помнил, чтобы это удалось кому-то еще.

Мужчина вложил в девичью руку щетку, и, накрыв ее своей ладонью, стал направлять движения, совершенно расслабиться он не мог — все-таки его конь был непредсказуемым, а так он точно успеет закрыть ее, если тот решит взбрыкнуть.

— Так что, мне ревновать? Он заслужил одобрение лишь за то, что наделен трусостью, неужели для покорения сердца нужно именно это? Жалость?

— Женщины любят жалеть, так в них просыпаются сокрытые глубоко инстинкты материнства, — этот момент Майя мысленно занесла в свою копилку воспоминаний, которую начала заполнять не так давно. Копилку минут, заставляющих трепетать все внутри. Ее руку накрывала теплая мужская, а вторая в это время покоилась на талии, ограждая от окружающего мира, как бы неприлично, вопиюще это не выглядело, почему-то именно сейчас Майя чувствовала себя в безопасности. Оставив щетку в полном распоряжении Майи, Дэррек занялся более приятным делом — убрав волосы с девичьего плеча, опять взялся за исследование. Стоило мужчине провести пальцем по шейным позвонкам, и руки покрывались мурашками, а после прикосновения губ, ее пробирала мелкая дрожь. Всегда. Пытайся она сдержаться или нет, никакое самообладание не поможет. И с каждым днем он узнавал все больше секретов ее тела, которое само с ним делилось, не спросив хозяйку.

— Конюх отпросился после обеда, тут никого нет, — каждый раз, когда он приближался к ней за пределами комнаты, Майя напрягалась — не могла еще понять, что позволял он себе подобное только будучи уверенным, что это безопасно. — И у тебя тоже этот материнский инстинкт вперемешку с жалостью?

Майя продолжала водить щеткой по конскому боку, вот только все больше по инерции, не контролируя свои движения.

— Не думаю. Я ненавижу, когда жалеют меня, и не позволяю себе так унижать других.

— Тебя не так-то просто жалеть, — Дэррек отстранился, чуть ли не впервые за последние дни Майя позволила себе хоть чуть-чуть раскрыться перед ним, поделиться мыслями, как когда-то в его библиотеке, за книгами.

— Я воспринимаю это как комплимент, — движения опять стали осознанными.

— Неужели тебе действительно хочется брать всю ответственность за все на себя? А как же мечта положиться на мужское плечо? Предлагая тебе положиться, по твоему, люди тоже жалеют?

— Не хочется. Но есть ли у меня выбор? — ей опять вспомнилось, что скоро все это закончится, она вернется домой, и весь груз, удвоившись, упадет на нее.

Как будто читая ее мысли, Дэррек сменил тему разговора:

— Ты скучаешь по дому? — каждый день она донимала Дэна вопросами, не приходило ли ей письмо из дома, тот лишь неустанно повторял, что как только письмо появятся, он тут же его передаст, сегодня одно наконец-то пришло, когда она помчалась поделиться новостью с сестрой, ее радости не было предела.