Когда падал снег...

— Опаздываю… — Прошептала Уля, подставляя под мужские губы шею и плечо.

— Переживём. Должен же твой начальник понимать. Мужик он или кто?

А Уля вдруг представила, что её опоздание действительно будет расценено не как несработавший будильник, а как что-то более интимное… и покраснела до самых ушей.

О том, что она придёт вовремя, можно было уже не мечтать. Золотые минуты упущены. А Ульяна теперь весь день будет спотыкаться о любопытные взгляды коллег и смущаться, представляя их мысли.

Оторвался Шмель от жену только с появлением в коридоре дочери.

— Ма-а-амочка, у меня животик болит. — Заскулила девочка, подходя к отцу и прижимаясь к его ноге.

Уля, сбитая с толку поцелуями и наглыми руками мужа, пыталась призвать разум назад, но получалось из рук вон плохо. Очень плохо…

— А? Животик? Давай подумаем, что ты такого съела, и просто больше не будем тебе это давать. Хорошо? — В поисках сумки, плохо соображая, предложила Уля.

— Это, наверное, каша, мамочка. — Нашлась развитая не по годам Есения.

А Уля, не найдясь с ответом, молча открывала и закрывала рот.

Шмель от находчивости дочери лишь рассмеялся.

— Ладно, Уль. Пусть со мной дома остаётся. Вдруг и правда живот болит.

Глянув строго на Ясю, Ульяна, отыскав наконец сумку под своим шарфом и варежками, поспешила на выход. Ей ничего не оставалось, как сдаться.

— Хорошо. Но только на этот раз. — Пригрозила пальцем мама дочери.

Яся с улыбкой до ушей активно закивала.

Шмель подхватил дочку на руки. Запер за женой дверь.

— Ну что хулиганка, пойдём полежим?

— Как полежим? Пойдём играть!

— А животик? — Хитро спросил отец.

— А ты скажи: у котика боли, у собачки боли, у лошадки боли, а у Ясеньки боль на берёзку в лес улети. И всё пройдёт. Мне мама всегда так делает.

Шмель, едва сдерживая улыбку, погладил животик Яси и повторил потешку.

Приготовив завтрак и поев сам, Шмель окунулся в новый для него мир детских игр. Яся достала забавную настолку. Разложила мышек, сыр и кота на поле*, и началось веселье. В бегах от кота к норке, мыши пытались захватить как можно больше сыра. Кот их настигал. Каких-то мышей съедал, каким-то удавалось оторваться вперёд. Звенящий смех Яси подстёгивал Шмеля комментировать все ходы своих мышек и кота, что делало игру ещё ярче и смешнее. А когда кот «захватывал» одну из мышек девочки, Шмель начинал её щекотать. Так Яська совсем не расстраивалась, что в её мышиной команде убыло.

Но их веселье прервал звонок Командира. Шмеля срочно вызывали на работу. А у него на руках Яська.

Делать нечего, мужчина собрал дочку и отправился вместе с ней на базу.

Широкими шагами преодолев холл, Шмель с Яськой на руках, зашёл в лифт. На третьем этаже к ним присоединилось несколько человек. Одним из них была Дина.

— Дин, не в службу, а в дружбу, посиди часик с Яськой, а? В долгу не останусь. Сейчас вопрос срочный порешаю, и заберу.

— А в мои должностные обязанности, Егор Валентинович, не входит присматривать за детьми. Для них построены детские сады, где специально обученные люди с ними играют и за ними следят.

Криво и победно улыбнувшись, Дина выходит из лифта на том же этаже, что и Шмель.

Вот стерва! Видимо её так и не отпустило после того случая. Шмель-то уже давно всё забыл и из головы выбросил.

Ну, попыталась заарканить. Ну, не получилось. Чего обижаться-то? Мало мужиков что ли? Устриц же поела. Разве это не плюс?

А Дина обиду затаила. И скорая свадьба майора её очень сильно задела за живое. Её женская натура такого позора не смогла пережить.

Шмель забежал в общий кабинет, где сидел сам и ещё двое коллег — Тихий и Дым. Оба были на своих местах. Что не удивительно, на карантине-то пока только Шмель сидит. Сбросил верхнюю одежду. Помог раздеться дочке.

— Тихий, присмотри. Командир вызвал.

— И что мне с ней делать? — Ошалело смотря на Ясю, проговорил Тихий.

— Карандаши дай. Пусть рисует.

А сам Шмель умчался туда, куда его в срочном порядке вызвали… на ковёр.

— Товарищ полковник, по вашему указанию…

— Ладно тебе. Проходи. Вдали от посторонних глаз и ушей можно и по-простому. Тем более дело довольно деликатное.

На памяти Шмеля призывали человека из карантина впервые.

Командир протянул ему лист бумаги. Взяв его Шмель сел за стол, приставленный перпендикулярно к основному, создавая букву Т.

Читая написанное, Брови Шмеля поднимались всё выше, пока не скрылись под изрядно отросшей стрижкой милитари.

— Что это? — Не понимая, спросил майор.

— Это я тебя хочу спросить. Что у вас произошло с Чураевой, что она на тебя донос накатала? Ты правда её заставил выяснять личную информацию против её желания?

— А ты сам-то можешь представить Дину против воли делающую что-то? Я — нет.

— Детский сад. — Морщится Командир. — Короче, я пока этот вопрос притормозил. Кроме меня эту бумагу никто не видел. У тебя есть пара часов, чтобы объясниться с Чураевой и решить проблему мирно.

Блядь, ведь ничего не предвещало…

* * *

*Настольная игра «Сырный край»

Глава 18