Когда плачут драконы (СИ)

Дверь отворилась, и в дом влетела запыхавшаяся розовощекая Кайя, на ходу стягивая с головы платок и расстегивая меховую накидку. Лень Беаты как рукой сняло. Куда это названая сестрица могла бегать спозаранку? Явно не за хворостом, иначе разве сверкали бы у нее глаза, словно она со свидания вернулась? Беата, правда, не верила, что существует на свете слепец, способный заинтересоваться такой серой мышкой, как Кайя. Но сейчас вдруг поняла, что названая сестра может преобразиться и даже привлечь какого-нибудь парня. Вот бы Беате узнать, так ли это на самом деле. Хоть какое-то развлечение.

Беата отодвинула от себя зачитанную до дыр книгу — любовь к подобному времяпрепровождению им с Айлин досталась в наследство от тетушки Арианы, да вот беда: мать не считала необходимостью тратить баснословные деньги на подобные вещи, а отца интересовала лишь профессиональная литература — и пристально посмотрела на Кайю, прикидывая, как бы так начать разговор, чтобы выяснить интересующий ее вопрос. Кайя — девочка скрытная, сама ничего не расскажет. Даже если напрямик спросить, может запросто от ответа уйти. А у Беаты не хватит терпения добром распытать: опять вспыхнет, нагрубит, а потом будет со стыда сгорать, прикрываясь обидой. А когда без вины виноватая Кайя придет мириться…

— Ты почему сестре не помогаешь? — раздался строгий голос Кайи: уже умывшаяся и убравшая волосы, она стояла перед Беатой и завязывала передник. — Разве не понимаешь, как Айлин тяжело?

Беата передернула плечами.

— Кто ее пахать заставляет? — тут же пошла в наступление она, не желая показывать, что упрек попал в цель. Сколько бы Беата ни пыталась доказать всему миру, что боги забыли одарить ее совестью, сама-то она знала, что не забыли. Просыпалась эта зараза с завидной частотой и начинала пилить, как заведенная. А поводов Беата предоставляла ей столько, что саму себя жалко становилось. Вот если бы сделать что-нибудь эдакое, чтобы все попреки родных исчезли в мгновение ока и осталось только восхищение ее поступком, — вот тогда и дышать стало бы легче. А растрачивать себя на ерунду даже в угоду собственному спокойствию было попросту лень. — Денег уже на две жизни вперед скопила. Сидела бы дома тихонечко, приданое будущим детишкам шила.

— А как же люди? — удивилась Кайя, освобождая стол от Беатиной посуды и книг: пришла пора раскатывать тесто, а Беата до сих пор не сподобилась убрать за собой после завтрака. — Они же давно привыкли к нашей выпечке: разве мы имеем право теперь их подвести?

— Па-адумаешь, привыкли! — протянула Беата, боком продвигаясь к дверям: уже расхотелось Кайю распытывать, лишь бы она домашними делами не нагрузила. Вот уж что Беата терпеть не могла — от одной только мысли о мытье полов или стирке белья у нее настроение на неделю портилось. — Как привыкли, так и отвыкнут. Дома пироги себе настряпают — еще вкуснее будут.

— Вкуснее, чем у Айлин? — не поверила Кайя, доставая муку и щедро посыпая ею стол. Беата только фыркнула и все-таки выскользнула из кухни подальше от сестриц. А то, не ровен час, дотреплют совесть до такого состояния, что Беата все-таки возьмется за подмогу. Впрочем, добра от этого точно не будет. Беата не знала, от кого кулинарные таланты передались Айлин, но сама она в этом отношении пошла в матушку: кашу и ту умудрялась испортить. Впрочем, ей это было и не нужно. Когда она сделает настоящее дело, все и думать забудут что о каше, что о лени. Да и с сестрами наконец сравнивать перестанут. Как обычно, не в пользу Беаты.

Опасаясь того, что Кайя рано или поздно вспомнит о ее существовании и снова начнет стыдить, Беата наскоро оделась и через черный ход выбралась из дома. Потом огородами прошмыгнула мимо пекарни и бегом припустила по дороге на Главную площадь. Там остановилась, стараясь отдышаться, и посмотрела по сторонам.